Миграция населения в средневековье. Филиппов Б., Ястребицкая А

Средневековье знало немало миграций - массовых передвижений народов. Крупнейшим среди них было уже упоминавшееся Великое переселение Иv-VII вв., Которое коренным образом изменило облик континента и состав его населения.

В средневековой Европе жили романизированные народы бывшей Западной Римской империи, а также греки, германцы, кельты, фракийцы, угро-финны, славяне. В их среде встречалось немало выходцев из Азии и Африки - арабов, евреев, берберов, тюрков и т.д.. Это была пестрая, разноязычная, очень подвижная масса. Путешествовали все: паломники (верующие, совершали путешествия к святым местам) и торговцы, ремесленники и крестьяне, рыцари и студенты, искатели приключений и обычные бродяги. Они свято верили в христианскую истину, что человек является лишь вечным странником в этом мире испытаний, и поэтому с легкостью отправлялись в путь. Только на XV в. европейские народы вроде «уселись по местам» - там, где они живут и сегодня. К сожалению, в Средние века всеобщих переписей населения ни делали, поэтому точная численность его неизвестна. Считается, что в начале XV в. во всей Европе проживало примерно 43 млн человек, то есть даже меньше, чем сейчас в одной Украине.

В Средние века иначе, чем сегодня, относились к возрасту человека. Тех, кому исполнилось сорок лет, считали старыми. Средняя продолжительность жизни составляла 45 лет для мужчин и 35 - для женщин. Средневековье не знало и повышенного внимания к детям: высокая смертность воспринималась как обычное дело. Треть населения умирала еще в детском возрасте. К преждевременной смерти приводила так называемая «троица лишений» - войны, голод, болезни. Война была неизменной спутницей Средневековья. Постоянно воевали страны, народы, короли, папы, соседи-феодалы. И каждый раз в битвах гибли люди. Жертвами истребительных войн стала почти треть средневековых европейцев. Большинство населения постоянно недоедал, каждый шестой год становился голодным. Это и неудивительно: ведь люди слишком зависели от сил природы. Любое стихийное бедствие - засуха, наводнение, пожар, ураган - вызвало неурожай, а за ним и голод. Хроническое недоедание ослабляло человеческий организм и делало его беззащитным перед болезнями, особенно перед эпидемиями.

Страшные воспоминания оставила о себе «черная смерть» - чума 1348-1350 годов. Ее занесли в порт Мессина на Сицилии генуэзские корабли. Они прибыли с Востока и привезли в своих трюмах черных крыс, разносчиков этой страшной болезни. Зараза мгновенно охватила почти всю Западную Европу. Умирало так много людей, иногда некому было даже хоронить покойников. За три года чума унесла в разных странах от четверти до половины населения. Особенно ужасными последствия эпидемии оказались в городах, где на небольшом пространстве скапливалось много народа. Современник писал со скорбью, что «люди умирали и падали как листья с осенних деревьев». Распространению эпидемий способствовали антисанитария и отсутствие надлежащей медицинской помощи. Беспомощные люди бежали из зачумленных городов и разносили инфекцию дальше. Они не знали истинных причин страшного бедствия и были готовы объяснять свои страдания всевозможными глупостями.

Основном ополчались против евреев. их обвиняли в преднамеренном отравлении колодцев, вода из которых вроде и вызвала чуму. Многих сжигали, а других выгоняли из страны, позволяя забирать с собой только то, что помещалось в руках. На самом деле такая ненависть имела совсем иную основу. Христианская религия запрещала занимать деньги под проценты, а иудейская вера позволяла предоставлять такие услуги всем, кроме единоверцев. Неудивительно, что именно евреи и становились ростовщиками. Те, кто пользовался их услугами, нередко разорялись и считали евреев главными виновниками своего несчастья. Правда, после окончания эпидемии евреям позволяли вернуться назад. Но теперь они вынуждены были жить только в специальных гетто - огражденных стеной отдельных районах города, куда на ночь закрывали ворота. Следствием «черной смерти» были не только резкое сокращение населения и массовые преследования евреев, но и экономические изменения. Имущество и деньги людей, погибших от эпидемии и погромов, перешли к тем, кто остался жить. Нередко в одних руках сосредоточены огромные богатства. их новые владельцы стали основателями мощных в недалеком будущем купеческих и банкирских династий. Поэтому, несмотря на трагические последствия чумы, после ее окончания торговая жизнь Европы не только не замерла, а наоборот - оживилась. Стяжка (ростовщических) процентов сделало евреев всем ненавистными. Кроме того, их обвиняли в отравлении колодцев. Когда среди людей поднялось ропот, - стали говорить, что их надо сжечь... В пятницу поймали евреев, в субботу их сожгли - примерно тысяч две. Тех же, кто хотел креститься, оставляли жить. Многие младенцев против желания их родителей извлекли огня и крестили. Все долговые расписки вернули должникам - они теперь с евреями поквитались. Всю наличность, что они имели, забрал магистрат и поделил между ремесленниками. В том же году сжигали евреев во всех городах по Рейну.

Проведен аутосомный анализ первого появившегося в открытом доступе полногеномного сиквенса образца из захоронения домонгольской эпохи с территории Северо-Восточной Руси. Захороненный кластеризуется с “северными славянами” (под таким условным названием принято объединять в одну группу основную часть восточнославянских и польских популяций), в первую очередь с их юго-западным вариантом. Это позволяет предположить в нем переселенца из одного из южнорусских княжеств, либо потомка таких переселенцев. Анализ Y-хромосомы, проведенный специалистами YFull, хорошо согласуется с подобным предположением. Автор приводит размышления о вероятной корреляции результатов анализа с теми особенностями генофондов восточноевропейцев, которые могут быть связаны с экспансией славян в первом тысячелетии нашей эры.

Введение

5 октября 2017 года на сайте журнала «Science» (обзор на «Генофонде»), посвященная геномам, полученным при секвенировании образцов из верхнепалеолитического захоронения со стоянки Сунгирь. Однако при ее подготовке неожиданно выяснилось, что один из образцов (Сунгирь 6, фрагмент нижней челюсти) относится вовсе не к палеолиту, а к гораздо более близкой эпохе – согласно радиоуглеродной датировке, время захоронения помещается между 1100 и 1220 годами нашей эры. Видимо, по случайности его похоронили точно на том же месте, а отдельная датировка образца ранее не производилась (возможно, из-за крайне плохой сохранности останков). Разумеется, для достижения целей статьи этот геном оказался бесполезен и почти не анализировался. Вскоре все пять удачных сиквенсов, включая Сунгирь 6, были размещены в открытом доступе на сайте ENA (европейский нуклеотидный архив), что и позволило сообществу любителей провести собственное исследование этого крайне интересного образца. Среднее покрытие прочтением для генома Сунгирь 6 составило 4.19 — не лучшее, однако приемлемое для большинства видов анализа значение. Обработка утилитой BAM Analysis Kit от Феликса Чандракумара позволила преобразовать полногеномную информацию в широкогеномную.

Стоянка Сунгирь расположена на восточной окраине города Владимира, у места впадения одноименного ручья в реку Клязьму. В непосредственной близости находится село Боголюбово, основанное в середине XII века как резиденция князя Андрея Боголюбского – фактическая столица северо-восточной Руси в ту эпоху. Археологи отмечают в регионе “интенсивный рост количества и размеров поселений, начавшийся во второй половине X в. и достигший наивысшего подъема в XII – первой половине XIII вв.” (Макаров Н.А., доклад «Археологическое изучение Северо-Восточной Руси: колонизация и культурные традиции»). Вероятно, причинами были как увеличение численности потомков участников славянской колонизации X-XI века, так и приток новых переселенцев на весьма благоприятную для земледелия территорию Владимирского Ополья. Мы не знаем, был ли Сунгирь 6 потомком старожилов или недавним переселенцем (а может, он вообще не был жителем здешних мест?), не знаем причину и обстоятельства его смерти. Однако некоторые выводы о “сунгирце” сделать все же можно.

Методы, примененные для аутосомного анализа, и описание выборок.

Методики, используемые для формирования выборок и проведения аутосомного анализа, были описаны в статье “Структура генофонда населения Русского Севера по аутосомным данным”, ранее опубликованной на “Генофонде” . Специфика методик обусловлена тем, что в первую очередь они используются для обработки результатов лиц, тестирующихся на коммерческой основе в лабораториях компаний 23andMe, FTDNA и других.

Первый из применяемых методов называется «Оракул». Для его использования необходимо выделить предковые компоненты Admixture и подсчитать усредненные значения их содержания в современных выборках. Доля содержания этих же компонентов выводится и для исследуемого генома, после чего проводится подсчет среднеквадратичных отклонений от результатов исследованных популяций либо их комбинаций (второе необходимо для геномов людей смешанного происхождения). Для этого разности значений по каждому из компонентов возводятся в квадрат и суммируются, после чего из полученной величины извлекается квадратный корень. Математически этот процесс полностью аналогичен вычислению расстояния между двумя точками с известными координатами в прямоугольной сетке, где роль координат играет «процентовка» содержания предковых компонентов. Чем отклонение ниже, тем меньше условное расстояние между образцом и выборкой, используемой для сравнения. Визуализация же этих расстояний на карте служит хорошей заменой применению метода главных компонент (PCA).

Второй метод — это подсчет сумм достаточно длинных общих сегментов ДНК исследуемого генома с геномами из современных выборок (IBD-анализ). Сегменты длиной менее 3 сантиморганид отбрасываются, как слишком распространенные (это родство общеевропейского уровня), длины оставшихся сегментов в сантиморганидах суммируются для каждой выборки и затем делятся на количество образцов в ней. Специфика метода заключается в том, что на этот показатель сильно влияет популяционная история каждой выборки – родство с популяциями, ранее испытавшими сильный дрейф генов (как евреи-ашкенази или народы Севера) проявляется заметно легче.

Вкратце опишу использованные выборки, относящиеся к кластеру «северных славян». Выборка поляков для Admixture-оракула состоит из 13 образцов, взятых из научных исследований. Образцы из “польской» выборки от Эстонского Биоцентра, часть из которых вызывала сомнения, сюда не включены. Украинцы представлены 18 “коммерческими” образцами (Карпаты-1, Чернигов-4, Львов-2, Полтава-6, Слобожанщина-3, Винница-2). Белорусы представлены 21 “коммерческим” образцом (Гомель-5, Минск-6, северо-восток-5, юго-запад-5). Южные, центральные и западные русские представлены 65 “коммерческими” и “научными” образцами (Андераполь-3, Арзамас-3, Брянск-7, Дон-1, Иваново-2, Кубань-4, Курск, Орел и Белгород-7, Липецк и Воронеж-5, Мещера-6, Подмосковье-3, Муром-2, Рязань и Тула-5, Саратов-4, Смоленск-2, Тамбов-7, Тверь-3, Углич-2). Ограничение на использование большинства научных выборок связано с тем, что они применялись непосредственно для выведения предковых компонентов Admixture и поэтому будут искажать результаты оракула (так называемый “эффект калькулятора”).

Выборки для IBD-анализа составлены как из научных, так и из коммерческих образцов. Поляки — 24 человека (выборка Эстонского Биоцентра исключена и в этом случае), правобережные украинцы – 18 человек, левобережные украинцы – 17 человек, белорусы – 27 человек, русские (юг) – 26 человек, русские (центр и запад) – 26 человек.

Предковые компоненты Admixture и «Оракул».

Сунгирь 6, результат которого выделен красной рамкой, наилучшим образом вписывается в кластер “северных славян”, включающий здесь в себя восточнославянские и польскую выборки. Единственным значимым отличием следует признать снижение доли компонента «Baltic-Finnic». Оно близко к нормальному отклонению для основных компонентов (2-3 пункта) и, как мне кажется, объясняется случайностью. Но не исключен и вариант, что подобное типично для древних славян. Думаю, что прояснить этот вопрос мы сможем после появления новых образцов ДНК времен славянской экспансии.

Под аббревиатурой «ЛЛК» скрывается усреднение по трем хорошо прочитанным древним геномам представителей культуры линейно-ленточной керамики, результаты которых понадобятся нам далее.

Наименьшее среднеквадратичное отклонение от пропорций компонентов Admixture “сунгирца” показывает польская выборка, но в целом результаты выборок в полосе от Польши до Кубани примерно равнозначны (об этом далее). Приведу список первых двадцати выборок с наименьшим отклонением (оно указывается после значка @):

1. Поляки @ 4,45
2. Украинцы (Слобожанщина) @ 4,54
3. Белорусы (юго-запад) @ 4,57
4. Украинцы (Полтава) @ 5,40
5. Украинцы (Винница) @ 5,40
6. Украинцы (Чернигов) @ 5,62
7. Русские (Кубань) @ 5,73
8. Белорусы (Гомель) @ 7,06
9. Русские (Брянск) @ 7,30
10. Русские (Курск, Орел и Белгород) @ 7,39
11. Русские (Муром) @ 7,43
12. Белорусы (Витебск и Могилев) @ 7,56
13. Русские (Тверь) @ 7,61
14. Русские (Дон) @ 7,74
15. Украинцы (Львов) @ 7,75
16. Русские (Смоленск) @ 7,84
17. Русские (Рязань и Тула) @ 7,87
18. Белорусы (Минск) @ 7,94
19. Русские (Липецк и Воронеж) @ 8,06
20. Русские (Андреаполь) @ 8,46

Визуализация на карте выглядит следующим образом (на шкале снизу дано среднеквадратичное отклонение, краснее – ближе к “сунгирцу”):

При движении на северо-восток степень схожести с “сунгирцем” постепенно спадает, при этом хорошо заметно, что у славянских популяций она всегда выше, чем у соседей-неславян. Среди последних относительно близки к нему лишь представители схожих с «северными славянами» популяций – литовцы, эрзя и мокша, однако разница видна и для них, пусть и в меньшей степени. В направлении же на юго-запад мы быстро упираемся в природный разделитель между Восточноевропейской равниной и Балканами – Карпаты, за которыми отличия в генофонде заметно растут.

Распространение южноевропейских аутосомных компонентов в популяциях Восточной Европы.

Почему же вместо компактного красного пятна области наибольшего сходства с «сунгирцем» мы наблюдаем длинную полосу? Дело в том, что ввиду крайней генетической схожести “северных славян” (например, см. Кушняревич и др., 2015, обзор на “Генофонде”), основное отличие между ними идет по уровню “южных”, или “южноевропейских” аутосомных компонентов. На вышеприведенной диаграмме Admixture они представлены компонентами South-West-European и Caucasian-Near-Eastern. Благодаря исследованиям древней ДНК мы знаем, что эти компоненты были характерны для генофондов первых земледельцев, заселивших в неолите юг и запад Европы. Например, при обработке геномов представителей культуры линейно-ленточной керамики я усреднённо получил 49,1% South-West-European и 40,4% Caucasian-Near-Eastern. Если же вернуться к современности, оба компонента распространены среди южных и западных европейцев. Второй из них типичен не только для Южной Европы, но и для Кавказа, Ближнего Востока и Средней Азии, однако там он идет всегда в паре с компонентом Gedrosia-Caucasian, при очень близком содержании. Чтобы грубо отделить влияния с юго-востока, среди восточноевропейцев, особенно заметные у татар и удмуртов, я вычел Gedrosia-Caucasian из общей суммы, получив показатель, которых условно можно назвать индексом распространения южноевропейских аутосомных компонентов. Например, для выборки западных украинцев усреднённые значения компонентов South-West-European, Caucasian-Near-Eastern, Gedrosia-Caucasian составили 15,91%, 13,61% и 5,2%. Следовательно, значение индекса для них 15,91 + 13,61 — 5,2 = 24,33. Для выборки украинцев Черниговской области значения перечисленных компонентов составляют соответственно 14,40%, 10,93% и 4,23%, значение индекса 14,4 + 10,93 – 4,23 = 21,11. Таким образом, северо-восточные украинцы чуть дальше от неолитических земледельцев Европы, чем западные.

Если подобный метод подсчета вызывает сомнения, распространение компонента неолитических земледельцев Европы в современных популяциях можно увидеть на графиках Admixture в ряде недавних работ по древней ДНК. Здесь же я использую индекс, выводимый для применяемой в статье модели.

Визуализация на карте выглядит следующим образом.

Для славянских популяций заметна клинальная изменчивость с постепенным падением при движении с юго-запада на северо-восток. В результате выборки из «северно-славянского» кластера, где доля “южноевропейских” компонентов наиболее близка к показателям “сунгирца”, расположились перпендикулярно этой линии. Любая из них подходит примерно в одинаковой степени. Для выборок же, не относящихся к этому кластеру, значимый вклад внесли и расхождения по другим компонентам.

Южноевропейские аутосомные компоненты в Восточной Европе как вероятный маркер славянских миграций.

То, что эти компоненты были в заметной степени принесены славянами, можно проиллюстрировать, попарно сравнив соседние славянские и неславянские популяции от польско-литовской границы до Поволжья. Из сравнения исключена выборка арзамасских русских, поскольку известно, что она составлена из потомков исторически недавних переселенцев в регион. Кроме того, не проводится сравнение украинцев с молдаванами, румынами и венграми, поскольку это область перехода к другой, “балканской” закономерности.

Разница явственна везде, кроме крайнего северо-востока (Мезень). В то же время, нельзя сказать, что “южноевропейские” компоненты наличествуют исключительно у славян. Это не удивляет, ведь Восточная Европа отнюдь не является изолированным от всех влияний островом. Хотя какая-то доля “южных” компонентов могла попасть к соседям славян уже в ходе взаимодействия генофондов в результате совместного проживания рядом, не сомневаюсь, что компоненты частично присутствовали в регионе и до прихода славян.

Таким образом, я предполагаю, что экспансия славян заметно повысила долю “южноевропейских” компонентов в восточноевропейских генофондах (в своих работах я обычно не отношу к Восточной Европе Балканы), однако считать их наличие только результатом влияния славян нельзя.

IBD-анализ

IBD-анализ потребовал для своего проведения внесения некоторых изменений в методику. Для частичной компенсации недостаточного качества прочтения образца при сравнении сегментов на каждые 100 снипов допускалось одно полное расхождение (условно принималось, что в этом месте нужный аллель просто не прочитался), и лишь второе расхождение приводило к обрыву IBD-сегмента. При анализе же современных образцов принималось, что к разрыву сегмента приводит первое же полное расхождение. Поэтому напрямую сравнить результаты IBD-анализа наших современников с полученным для «сунгирца» нельзя.

Первые места делят между собой выборки правобережных украинцев и белорусов. Чуть меньше пересечений с польской, балтийской (высокий уровень IBD-пересечений с которой типичен для славян) центрально-западной и южной русскими выборками. Слегка отстала левобережная украинская выборка, но это нормальный разброс для IBD-метода. Первая десятка при этом выглядит следующим образом (названия выборок приводятся в том же виде, как они размещены на карте):

Ukrainian-West-and-Center 95,77

Montenegrian 88,66

Russian-West 87,97

Russian-South 86,29

Как упоминалось выше, прямое количественное сравнение с результатами наших современников провести нельзя. Однако можно провести сравнение качественное. При IBD-анализе современных представителей кластера «северных славян» на первом месте наиболее часто оказывается «балтийская» выборка Balt. Думаю, что не случайно пик распространения основного восточноевропейского компонента Admixture North-European-Baltic приходится именно на балтийские популяции. Далее обычно идут выборки собственно «северных славян» и эстонцы (думаю, что у последних это объясняется высокой долей «балтийского» генофонда). В следующем круге располагаются ближайшие соседи «северных славян» — северные русские, словаки, эрзя, мокша и прибалтийские финны.

Например, первая десятка для выборки современных украинцев (все регионы):

Belarusian 62,27

Ukrainian-West-and-Center 61,33

Ukrainian-East-and-Center 60,74

Russian-West 58,82

Russian-South 58,76

Russian-North-Kargopol 56,75

Результаты «сунгирца» в целом схожи с этим паттерном, однако обращает на себя внимание подъём в его «рейтинге» именно славянских выборок. Отдельно стоит отметить присутствие в первой десятке трех славянских выборок с Балкан — черногорцев, сербов и словенцев. К сожалению, на карте их «пятнышки» плохо видны из-за небольшого размера. Думаю, объяснять их наличие следует в первую очередь тем, что время жизни «сунгирца» гораздо ближе к эпохе экспансии славян, чем наши дни, поэтому в его геноме сохранилось большее число относительно длинных IBD-сегментов, связанных именно с этим событием.

По моему опыту, для твердой уверенности в итогах IBD-анализа следует сформировать выборку из 4-5 геномов отличного качества прочтения. Пока же у нас в наличии один геном среднего качества прочтения, поэтому к результатам следует относиться, как к предварительным.

Анализ Y-хромосомы

Согласно YFull (на мой взгляд, эту компанию можно отнести к мировым лидерам в вопросах интерпретации Y-ДНК), Y-гаплогруппа “сунгирца” относится к ветви I-Z16971. Это одна из подветвей знаменитой “динарской” субклады I2a, которая считается среди любителей одним из лучших генетических маркеров славянской экспансии в Восточной Европе. Если быть более точным, на текущий момент такой ветвью-маркером следует признать I-Y3120 (https://www.yfull.com/tree/I-Y3120/), отходящую от более известной I-CTS10228. I-Z16971 входит в нее, как подветвь более низкого уровня.

Для наглядности я отметил на карте заявленные места жительства представителей Z16871, присутствующих на приведенном дереве (обычно там указывается место рождения наиболее древнего известного предка по прямой мужской линии). Сунгирь 6 выделен значком увеличенного размера, помещенным на месте захоронения.

По оценке YFull их ближайший общий предок жил около 500 года нашей эры, что примерно совпадает с эпохой славянской экспансии. Потомков же его разбросало по нескольким славянским странам и двум (как минимум) не славянским, однако связанным со славянами по своему генофонду. Звездочка в Карачаево-Черкесии принадлежит молодой карачаевской подветви, однако у одного из протестированных родов “говорящая” фамилия – Урусовы, то есть потомки русского.

I-P37.2 как заменитель вероятного маркера славянских миграций в Восточной Европе I-Y3120

К сожалению, красивой частотной карты распространенности I-Y3120 у меня нет. Однако для Восточной Европы хорошей заменой может послужить карта распространенности Y-гаплогруппы I-P37.2 из монографии Олега Павловича Балановского «Генофонд Европы» (Москва, 2015). Дело в том, что подавляющее большинство восточноевропейских I-P37.2 — именно представители кластера I-CTS10228/I-Y3120. В этом можно убедиться, изучив соответствующий проект FTDNA (https://www.familytreedna.com/public/I2aHapGroup).

Видно, что восточноевропейский паттерн распространения гаплогруппы весьма схож с вышеприведенной картой для “южноевропейских” компонентов. Думаю, что примерно об этом же писал О.П. Балановский в своем комментарии по поводу I-P37.2 (стр. 94 упомянутой монографии): «В Восточной Европе плавный градиент убывания ее частоты с юго-запада (с Украины) к северу и востоку очень напоминает карту первой главной компоненты по классическим генетическим маркерам [Рычков и др., 2002]» .

Мы можем провести попарное сравнение доли носителей I-P37.2 в соседних популяциях, аналогичное проделанному в разделе аутосомного анализа. Для основной части выборок информация взята из работы О.П. Балановского, другими источниками послужили: 1) Rootsi et al, 2004 для выборок эстонцев, коми и чувашей; 2) Штрунов А., ДНК-проект “Эрзя, мокша и мещёра” для выборок эрзян, мокшан и мещёрских русских (“рязанская мещёра”); 3) Lappalainen et al., 2008 для выборки карел; 4) Балановская Е.В. и др, «Новгородчина между Севером и Югом», 2017 для усреднения по выборкам новгородских русских.

Хотя после добавления в сравнение выборки северо-западных (Понеманье) белорусов юго-западная и центральная белорусские выборки перестали быть ближайшими к Литве, их результаты оставлены на графике, поскольку аналогичные выборки использовались в аутосомном разделе. В отсутствие результатов тамбовских русских в сравнение добавлена выборка русских Воронежа.

Во всех исследованных неславянских популяциях (вновь исключаем из сравнения молдаван, румын и венгров) доля носителей I-P37.2 оказалась крайне мала, что видно и при изучении карты. В то же время, этот показатель очень подвержен влиянию генного дрейфа. Например, как мне сообщил Александр Штрунов, все исследованные “мещёрские” I-Y3120/I-P37.2 предположительно являются потомками одного человека, жившего несколько столетий назад. Таким образом, наличие в популяции значимого количества носителей I-Y3120, особенно из разных подветвей, может служить признаком факта влияния славян на ее генофонд, но в большинстве случаев не может служить для надёжной численной оценки величины этого влияния. Благодаря генному дрейфу возможны и случаи, когда славяне внесли свой вклад в генофонд популяции, однако носители I-Y3120 в ней при этом отсутствуют.

Суммирование информации по двум вероятным маркерам славянской экспансии.

Я довольно подробно остановился здесь на описании двух вероятных маркеров славянской экспансии в Восточной Европе, поскольку это необходимо для правильного понимания результатов «сунгирца». Многое из этого хорошо известно, и я не претендую здесь на открытие чего-то нового, однако сведение их в общую картину будет полезным. Итак, не ранее начала нашей эры в Европе произошла масштабная экспансия популяции, заметную долю в которой составляли носители I-Y3120. Датировка времени расхождения этой ветви согласно YFull составляет около 2300 лет назад, однако для того, чтобы количество ее представителей стало достаточно велико, должно было пройти время, поэтому нижнюю границу датировки экспансии понадобилось сместить чуть выше. Поскольку среди современных носителей ветви явственно преобладают представители славянских народов, либо народов, происхождение заметной части генофонда которых предполагается связанным со славянами (балканцы, молдаване, часть немцев), можно с большой долей уверенности связать ее распространение именно с экспансией славян. Разумеется, из этого не следует, что среди «исходных» славян не было представителей других Y-гаплогрупп — думаю, что как раз были.

Кластер «северных славян» демонстрирует высокую аутосомную однородность, однако внутри него наблюдается клинальная изменчивость в направлении с юго-запада на северо-восток по признакам наличия повышенного уровня «южноевропейских» компонентов и носителей I-P37.2 (под которой скрывается I-Y3120). Из этого можно сделать два вывода – во-первых, распространение славян происходило не только путем увеличения численности «исходных» славян, но и путем славянизации соседей. В противном случае клинальная изменчивость бы не сформировалась. Во-вторых, по долям других аутосомных компонентов предки «северных славян» были весьма схожи между собой еще до описываемой экспансии. Дополнительным свидетельством этому служит близость к кластеру «северных славян» эрзи, мокши, литовцев и, в меньшей степени, латышей. Можно предположить, что «исходные» славяне первых веков нашей эры были относительно компактной группой, близкой по генофонду соседним балтским (или лучше называть их балто-славянскими?), а также части финно-угорских популяций. Отличием от соседей могли служить некоторый «юго-западный акцент» аутосомного генофонда и значимое количество носителей I-Y3120. При дальнейшем распространении славян эти исходные признаки постепенно размывались включением все новых групп дославянского населения, сойдя почти на нет у крайних северо-восточных групп русских.

Аналогичным мне видится и процесс славянизации Балкан, но здесь аутосомные компоненты меняются местами – славяне по сравнению с предшествующим населением несут больше «восточноевропейских» компонентов, доля которых при движении на юг снижается, и меньше – «южноевропейских», доля которых при движении на юг растет. По моему мнению, совокупность этих факторов позволяет локализовать наиболее вероятную славянскую прародину где-то не слишком далеко от Карпат.

Взрывной рост численности носителей R1a-Z282 (и ее подветвей R-Z280, R-M458, расхождение которых YFull относит к III тысячелетию до нашей эры) нельзя однозначно привязывать к экспансии славян, произошедшей гораздо позже. Несомненно, ближе к нашей эпохе многие более молодые подветви этой гаплогруппы «славянизировались» и далее росли уже как славянские. При этом вполне вероятно, что какие-то молодые подветви R1a-Z282 входили и в состав «исходных» славян, но однозначно определить, какие именно, лично я не берусь.

Дославянское население северо-восточных районов Европы — от Финляндии до Урала, позже частично вошедшее в состав северных русских, оказывается более отличающимся от представителей «северно-славянского» кластера. Помимо географической удаленности, вероятными причинами этого мне видятся два фактора. Во-первых, условия жизни древних людей на Севере способствовали генному дрейфу, что увеличивает скорость расхождения между отдельными популяциями. Вторым же фактором предполагается экспансия финно-пермских народов, происходившая в Европе во II тысячелетии до нашей эры (). Привнесенный ими восточный «уральско-сибирский» аутосомный компонент резко увеличил степень расхождения северян с остальными восточноевропейцами при том, что основная часть аутосомного генофонда осталась общей. Поэтому вклад дославянского населения в генофонде северных русских обнаружить заметно легче, чем в генофондах других групп восточных славян. Любопытно, что впоследствии многие носители одной из подветвей пришедшей в Европу с уральцами Y-гаплогруппы N, а именно N-M2783 (согласно оценке YFull, время расхождения ветви около 2700 лет назад) успешно вошли в состав кластера «северных славян», полностью растеряв исходный «сибирский» аутосомный генофонд.

Заключение.

Наконец, вернемся к нашему “сунгирцу”. Легко заметить, что он обладает маркерами, характеризующими вероятных “исходных” славян, поэтому мы можем с очень высокой уверенностью утверждать – “сунгирец” был именно славянином. Разумеется, с той оговоркой, что языковая и этническая принадлежности не детерминированы генетикой, и всегда возможны случаи, когда человек славянского происхождения оказывается инкорпорирован в другой этнос.

Из этого ещё нельзя сделать вывод об идентичности его результатов «исходным» славянам, однако, судя по результатам IBD-анализа, по сравнению с нашими современниками он к ним более близок.

При этом я не думаю, что его можно отнести к типичным представителям населения Северо-Восточной Руси XII века, которое к этому моменту было уже преимущественно славянским. Как было показано выше, современное русское население региона входит в аутосомный кластер “северных славян”. Согласно «Оракулу», при этом оно достаточно заметно отличается от “сунгирца”, но схоже с соседями – вероятными потомками славянских племен кривичей и вятичей. Поэтому я предполагаю, что к XII веку основа будущего генофонда здесь уже сложилась и последующие миграции меняли общую картину не слишком сильно. Проверить это предположение мы сможем, когда получим новые образцы древней ДНК.

В связи с этим наиболее вероятной версией мне видится происхождение “сунгирца” от переселенцев из Южной Руси, либо же он сам был таким переселенцем. Конечно, вопрос о том, насколько современные выборки могут представлять древнее население, остается открытым, и анализ древней ДНК еще способен преподнести нам сюрпризы. Как мы знаем, хотя монгольское нашествие и оставило тяжелые последствия, значимого внешнего влияния на славянский генофонд оно не оказало. Однако оно могло стимулировать миграции населения внутри восточнославянского ареала. Тем не менее, считается, что эти перемещения в первую очередь происходили из южнорусских княжеств, то есть они должны были повлиять на генофонд северо-восточных русских в сторону увеличения сходства с “сунгирцем”, а не уменьшения.

Структура генофонда населения Русского Севера по аутосомным данным Публикуем статью Сергея Козлова о структуре генофонда Русского Севера, написанную по результатам анализа полногеномных аутосомных данных, собранных по научным и коммерческим выборкам.

Интерпретация взаимосвязей аутосомных генофондов народов Севера, говорящих на финских и пермских языках, в свете работ В.В. Напольских Публикуем статью Сергея Козлова с результатами анализа генофондов некоторых северных народов в свете данных из монографии В.В.Напольских "Очерки по этнической истории".

Комментариев: 207

Люди - творцы своей истории. Естественно поэтому, что вопрос о численности народонаселения в те или иные ее эпохи - один из тех вопросов, который прежде всего возникает перед историком. При этом его интересуют не только абсолютные цифры общего числа жителей области, страны или континента в целом, но и их изменения под влиянием увеличения или уменьшения смертности или рождаемости, то, как это население было размещено, компактно или рассеянно, какие изменения претерпевал его этнический состав или ареал расселения в целом, - словом все то, что ученые объединяют понятием "движение".
Для каждой исторической эпохи характерны свои особенности движения народонаселения. Изучением соответствующих процессов и проблем занимается специальная научная дисциплина - историческая демография. Это сравнительно молодая область исторического знания, насчитывающая немногим больше сорока лет, и именно ей мы обязаны нашими сегодняшними представлениями о движении народонаселения средневековой Европы.

Миграции в средние века

Современные историко-демографические исследования Средневековья не только позволили установить главные тенденции движения численности народонаселения и факто
22
ры, влиявшие на него. Они позволили также по-новому взглянуть и на самою эпоху как время мощных миграционных процессов - перемещений огромных масс и групп людей, в ходе которых осуществлялось формирование этнического облика европейского континента и его хозяйственно-культурное освоение.
Миграции - явление, присущее всем историческим обществам, так же как и современному. Но в средние века этот процесс имел свои особенности и формы, разные для разных периодов этой многовековой эпохи.
Миграции раннего Средневековья, как и периода Древности, отличались от позднейших тем, что они нередко втягивали в себя целиком весь народ, который в течение относительно короткого времени переселялся полностью на новое место. Именно такой характер носили миграции германских племен. Их результатом было значительное обновление населения на европейском Западе, что засвидетельствовано как письменными и археологическими источниками, так и данными топонимики - названий селений, областей, до сих пор напоминающих об этом "Великом переселении народов"1. Во Фландрии, Лотарингии, Эльзасе, Франш-Конте широко распространены топонимы с суффиксом "инг", обозначавшим у германцев ближайшее окружение - "фамилию" франкского, алеманнского или бургундского вождя: "люди такого-то". Таков, например, Ракранж в департаменте Мозель, название которого происходит от слова "рахеринг" - "люди Рахера". Особенно многочисленны названия со словом "фер" или "фара", обозначавшим у франков, бургундов, вестготов и лангобардов семейный германский клан, осевший после переселения в одном месте и сохранявший единство. Таковы во Франции Ла-Фер (деп. Эн), Фер-Шампенуа (деп. Марна), Ла-Фар (деп. Буш-дю-Рон, Воклюз) и многочисленные "фара" в наименовании поселений, встречающиеся в Италии. (Ле Гофф Жак. Цивилизация... С. 33-34).
На первых порах расселение новопришельцев, их гос
1 См: "У истоков западноевропейской средневековой цивилизации". Часть первая, Раздел I.

23
подствующего слоя регулировалось римскими властями. Уже в период Поздней Империи было обычным, что народы, которых правительство пригласило само, исходя из своих нужд - обычно охраны границ Империи, расселялись на отведенных им общественных землях или конфискованных частных владениях. Эту практику старались сохранить и тогда, когда переселение приняло обвальный характер.
Остготы именно таким образом получили в Италии треть римских культурных земель, бургунды - половину, вестготы в Аквитании и Испании - две трети. Относительная легкость, с которой осуществилось германское расселение, свидетельствует о степени обезлюдения имперских территорий. Сыграло свою роль вероятно и то обстоятельство, что и готы, и вандалы, и бургунды были еще "крепко привержены" римскому миру: они стремились воспринять не только то высшее, что осталось от Империи в области культуры и политической организации, но также и в экономической сфере. Об этом говорит сохранение денежного хозяйства, дальней торговли, крупного землевладения, основанного на эксплуатации рабов и колонов. Римляне сохранили свой высший слой - сенаторскую знать, которая по-прежнему обитала в городах. Германцы в массе осели в сельской местности, но их правители и короли имели резиденции в городах: Равенна стала столицей вестгота Теодориха; Тулуза, Барселона, Мериде, Толедо - центрами обитания вестготских правителей; Турне, Суассон, Париж - главными городами франкских королей; Лион - столицей бургундов; Павия - лангобардов.
И, тем не менее, как показывают археологические раскопки, подтверждающие письменные свидетельства, разрушения, которыми сопровождались переселения, были достаточно внушительны, чтобы посеять панику среди местного населения и заставить его искать убежища. Вот как описывает страдания населения провинции Овернь, захваченной предводителем франков Теодорихом, один из современников и очевидцев событий аббат-хронист Хуго. Все, кто был знаменит происхождением и богатством дошли до нищенской сумы и вынуждены были удалиться
24
из страны, выпрашивая кусок хлеба или зарабатывая на жизнь поденным трудом. Жителям ничего не было оставлено кроме земли и то только потому, что варвары не могли ее унести с собою. Когда были срыты все укрепления, а добыча поделена, длинные ряды повозок и пленников, окруженные франкскими воинами, потянулись из Оверни на север Галлии. За обозом вели людей всех состояний, и духовных и светских. Особенно много шло детей, юношей и молодых женщин, которых франки продавали во всех местах, через которые они проходили,
В Италии при приближении лангобардских полчищ местное население римской культуры, к которой относились и быстро ассимилировавшиеся остготы, бежало на побережье, где утвердилась Византия, и на лагуну Венецианского залива. Когда двумя столетиями позднее на полуостров вторглись каролингские отряды, настала очередь спасаться и лангобардам, бежавшим в область Беневента, которой в течение довольно длительного времени удавалось оставаться вне пределов Каролинского господства.
Подобными явлениями сопровождалось и завоевание Пиренейского полуострова арабами (VIII в.). В ходе его возникли замкнутые поселения сирийских, палестинских, египетских, берберийских военных групп. Одновременно, несмотря на довольно толерантное отношение завоевателей к местному вестготскому населению, произошел мощный отток его на север под защиту гор.
Миграции в Европу варварских народов, даже первые волны, завершившиеся адаптацией германцев к римской культуре, в конечном счете, ускорили тот процесс упадка, который наметился уже в Поздней Империи. Их варварство наложилось на варварство одряхлевшего римского мира, выпустив наружу, по выражению Ж. Ле Гоффа, "дикие примитивные силы, скрытые ранее лоском римской цивилизации". Но регресс этот был чисто количественным: "загубленные человеческие жизни", разрушенные памятники архитектуры и система коммуникаций, хозяйственные
1 Об арабском вторжении см. "Франкское государство и империя Карла Великого". (Часть первая, Раздел II).

25
постройки, исчезновение произведений искусства, систем орошения и т. п.
К середине XI в. сопровождающиеся насилием миграции в Западную Европу этнически замкнутых групп кочевых народов прекращаются. После военных набегов X в. на юго-востоке Европы осели венгры, а на северо-западе континента и Британских островах - норманны.1 То мощное миграционное движение, которое, начавшись с середины XI в., охватило всю Европу и продолжалось вплоть до середины XIII в., было вызвано уже иными, внутренними жизненными импульсами самого европейского континента и имело другую природу и иные последствия. В основе его лежал резкий, охвативший более чем два с половиной столетия рост народонаселения Европы и связанный с этим процесс освоения - так называемой колонизации обширных пространств, осваивались, прежде всего, приграничные и пограничные земли Иберийского плато и равнины за Эльбой, а также площади старинных областей расселения, что полностью преобразило культурный ландшафт европейского континента. Корчевались леса, целина превращалась в пашню, а на полянах, отвоеванных у леса, на девственной земле вырастали новые поселения и деревни.
Все это способствовало сближению людей. Отныне селения уже не разделялись обширными пустынными пространствами, которые трудно было преодолевать, за исключением, конечно, самых бедных областей, особенно в труднодоступных, например горных местностях. Именно к эпохе великой колонизации восходит обычай европейцев присоединять к своему имени прозвище, указывающее на местность, откуда этот человек был родом - так называемый патронимии. Исследование патронимов, передававшихся по наследству, позволило историкам-демографам изучить географию переселенческих потоков. Так, например, анализ патронимов крестьян-мигрантов в Пикардии показал, что жители новых поселков происходили из деревень, расположенных по соседству - не более чем в 15 км. Аналогичная ситуация имела место и в юго-западной
1 См. Очерк "Распад Каролингской империи" (Часть первая. Раздел II).

26
Франции, где большинство крестьянских мигрантов происходило из ближайших сельских поселений. Избыточное население устремлялось и в города, что способствовало их росту. Среди переселенцев в городах могли быть не только местные, но и люди из областей за несколько десятков и даже сотен километров, особенно, если речь шла о крупных торговых центрах (см. стр. 96-103).
Избыточное население, политические интересы и устремления феодальных господ, духовно-религиозные движения XI-XIII вв. являлись мощным импульсом для перемещения больших масс людей, включавшихся в освоение завоеванных силой оружия новых территорий. К числу таких миграций, связанных с завоевательными походами, ученые относят сегодня, например, норманнское завоевание Англии в 1066 г., в ходе которого на Британские острова переселилось до 6 тыс. воинов со своими семьями; Оттонову экспансию за Эльбу и Заале; испанскую Реконкисту; крестовые походы, в ходе которых образовалась Латинская империя и крестоносные княжества на Ближнем Востоке; шведскую экспансию в область Восточной Балтики; захват англичанами Ирландии и Уэльса, также как и постоянный обмен людскими ресурсами между континентальной Европой и Англией в правление Анжуйской династии, т. е. в годы Столетней войны.
В миграционные процессы, связанные с завоевательными походами, были вовлечены (по призыву власть имущих или по собственной инициативе) люди разного социального статуса, положения, осваивавшие новые земли либо своим трудом, либо как организаторы их хозяйственной жизни. С этой точки зрения особенно активна была церковь, создававшая на новых землях епископства и аббатства, обеспечивавшиеся огромными земельными владениями, требовавшими для своего освоения рабочих рук. Не уступали церкви в активности и светские феодалы. Так, наряду с фламандскими рыцарями, принявшими участие в походе Вильгельма Завоевателя, в Англию переселилось немало фламандских крестьян. Но несравнимо большие размеры крестьянское переселение приобрело в ходе так называемой восточной колонизации.

27
Движение на Восток, за Эльбу, как политическое и завоевательное началось с середины X в. и сохраняло такой характер до XIII столетия, когда развернулось мощное крестьянское переселенческое движение, которое очень скоро вышло за пределы империи и вновь присоединенных к ней земель, распространившись на соседние венгерские и западно-славянские территории: высшие сословия этих территорий были заинтересованы в приеме квалифицированных рабочих рук.
Основную массу крестьян-переселенцев составляли выходцы из перенаселенных западных областей, прежде всего - из Рейнской области, а также из Фламандии и Голландии. С переселением крестьяне связывали надежды не только на обзаведение собственным хозяйством, уменьшение опасности голодовок, но и на освобождение от барщины, снижение денежных платежей и оброка, словом, на более свободный статус, чем был у крестьян в тех землях, которые они покидали, и у местных жителей. Расселившиеся в Бранденбурге, Саксонии, Силезии, предгорьях чешских Рудных гор эмигранты осваивали пустоши, заболоченные земли. Льготы, которыми они пользовались, были зафиксированы в специальном праве: "немецком" или "фламандском".
Вместе с тем в землях, куда направлялся поток эмигрантов с Запада, развертывалась собственная внутренняя колонизация. По инициативе чешских, польских, венгерских королей местное крестьянство, соблазненное льготами, переселялось в приграничные местности, в предгорья для того, чтобы поднимать новь и осваивать для жизни новые места.
Восточная колонизация не ограничивалась только переселениями крестьян. В нее было вовлечено и ремесленное население городов, мастера горного дела и по обработке металлов из различных областей Германии, Италии, Валлонии. В ходе колонизации возникла сеть не только новых деревень, но и городов, основанных по инициативе правителей, королей или крупных князей. Так был основан Любек в 1158 г., в 1160 г. - Шверин и Лейпциг. Через полстолетия волна градостроительства распространилась в
28
Силезии, Чехии, Моравии, в землях Польского королевства, в Венгрии. Новые города создавались как на новых, неосвоенных землях, так и рядом с уже существующими старинными центрами. Некоторые из новых городов скоро сами превращаются в исходные пункты колонизационного движения. Так произошло, в частности, с Любеком, одним из самых могущественных городов на Балтике, жители которого (выходцы из Рейнской области и Вестфалии) создали сеть торгово-ремесленных колоний на Востоке - вплоть до Литвы и Эстонии, а также в Скандинавии. Здесь в XIII в. большинство горожан было немецкого происхождения. Одним из ярких свидетельств демографических результатов восточной колонизации может служить Саксония, население которой в течение XII-XIII вв. удесятерилось.
На самом Западе Европы ареной мощного колонизационного процесса сделался в XI-XIII вв. Иберийский полуостров. Однако колонизация здесь отличалась от той, что происходила на Востоке Европы, прежде всего тем, что развертывалась в ходе отвоевания (Реконкисты) христианскими государями и их воинством мавританских владений, в хозяйственном отношении не только не уступавших, но порой и превосходивших области, откуда родом были прибывшие сюда переселенцы. Имелось здесь достаточно и рабочих рук для возделывания земель. Апогей Реконкисты приходится на XIII в., когда были отвоеваны богатые южные провинции и после поражения берберов при Лас-Навас-де-Толоза исчезла опасность нападений со стороны мавров (см. также стр. 157-170).
* * *
Изучение миграционных процессов открыло неведомый прежде облик средневековой Европы. Одностороннее представление о неподвижности средневекового мира, привязанности к месту - клочку земли и господину человека в эту эпоху оказалось несостоятельным. Люди много путешествовали. Перемещались в пространстве купцы, школяры и студенты, стремившиеся посетить знаменитые монастырские школы, а с XII в. - новые и редкие еще
29
университеты. Перемещались из города в город монахи, мелкие клирики, паломники, нищие и бродяги, но также и подмастерья, стремившиеся к овладению профессией. От двора к двору, от бурга к бургу, от города к городу переходили художники, работавшие на заказ, трубадуры и миннезингеры, предлагавшие свою поэзию, не говоря уже о миссионерах, видевших свое призвание в том, чтобы нести свет христианской религии в новые земли! .
Перемещениям огромных масс населения, как мы видели, способствовали также и трагические события. Люди бежали от войн, эпидемий, устремляясь одновременно туда, где наступало затишье и где из-за больших людских потерь возникала острая потребность в рабочих руках. Характерно, в частности, что на всем протяжении Средневековья города восполняли потери в населении исключительно за счет притока иммигрантов из числа как крестьян, так и жителей других городов. Путем естественного прироста население городов начинает пополняться лишь в Новое время.
Таким образом, несмотря на огромные пространства и расстояния, отделявшие подчас страны и земли, европейскому средневековому обществу была присуща очень высокая степень географической мобильности. Для неподвижной старины здесь просто не оставалось места.

Народы сменили множество мест обитания, а некоторые из них преодолевали расстояния в тысячи километров. Переселения народов кардинально меняли картину мира.

Заселение планеты (120 000 – 20 000 лет назад)

Большинство генетиков и археологов уверяют в том, что человек очень похожий на нас с вами, заселил огромные пространства Евразии, Австралии и Америки, двигаясь из Восточной Африки. Это происходило постепенно, в несколько волн.

Первая волна миграции произошла около 120 тысяч лет назад, когда первые переселенцы появились на Ближнем Востоке. Последняя волна расселения достигла Американского континента 20 000 - 15 000 лет назад.

Рас в это время еще не было: первые люди были похожи на австралийцев, которые долгое время жили рассеяно и изолированно от остального мира, почему сохранили первоначальный облик. Причины «исхода» для науки до сих пор остаются загадкой. Одна часть ученых ссылается на климатические изменения и нехватку питания, другая - на первые социальные противоречия и практику каннибализма, которая разделила людей на «хищников» и «съедомых». Однако эти версии не обязательно исключают друг друга.

Экспансия земледельцев и культа Богини-Матери (около 6000 лет до н.э.)

Родиной земледелия, многих культурных растений и домашних животных, переместившихся вместе с людьми в Европу, был Ближневосточный регион: Анатолия, Левант и Междуречье. Отсюда первые земледельцы заселили Балканы, а затем Южную и Центральную Европу принеся с собой культ плодородия и Богини-Матери. Находки археологов изобилуют «материнскими статуэтками», а сам культ дожил до античности в форме Элевсинских мистерий.

Помимо Европы земледельческий центр находился также в Китае в среднем течении Хуанхэ, откуда земледельцы распространились по всему Дальнему Востоку.

Исход и «Темные века» (1200-1150 года до н.э.)

Времена библейского Исхода ученые соотносят с масштабными катаклизмами и движениями народов в период «катастрофы бронзового века» - природных и социальных потрясений XII-XIII веков до н.э. В результате совершенствования технологий, народы с легкостью могли победить своих прежде неодолимых врагов.

В этот период «народы моря» атакуют побережье Египта и Хеттского царства и переселяются в Италию, евреи обосновываются в Палестине и создают мощное Израильское царство. Происходят постепенные миграции ариев в Индию и Переднюю Азию - именно в этот период была составлена Ригведа, старейший сборник индийских религиозных гимнов. Терпят упадок и исчезают с карты могущественные государства древних народов – Хеттское царство, Урарту, Микены (Греческие темные века) и Хараппская цивилизация.

«Осевое время» (VIII-II века до н.э.)

Этот термин предложил немецкий философ Карл Ясперс. Он хотел описать резкие сдвиги, которые произошли в образе жизни людей и в развитии крупнейших цивилизаций того времени. В это время контакты между народами резко возрастают, что приводит к прорыву в античной культуре и возникновению философии.

Греки-колонисты к этому времени постепенно заполняют все Средиземноморье и даже причерноморские степи. Скифы атакуют Персидскую империю, саки и юэчжи – проникают в Индию и Китай. Римляне начинают экспансию на Апеннинском полуострове, а кельтские племена (галаты) достигают Анатолии.

В Японию из Северной Азии переселяются первые японоязычные племена. Зарождается и распространяется древнейшая мировая религия – буддизм, что вызывает поток проповедников и пилигримов в эллинистических государствах Ближнего Востока.

Великое переселение народов (IV-VI века н.э.)

Климатический пессимум, крушение Римской империи на западе и Державы Хунну на востоке вызвали самое активное движение народов за всю историю. Отдельные народы (гунны, авары) преодолевали расстояние больше 6000 километров.

Ромеям впервые пришлось «потесниться». На территорию слабеющей империи переселились многочисленные германские (франки, лангобарды, саксы, вандалы, готы) и сарматские (аланы) племена. Славяне, испокон веков жившие по лесам и болотам внутренней полосы, достигают побережья Средиземноморья и Балтики, заселяют остров Пелопоннес, а отдельные племена прорываются даже в Малую Азию. Полчища тюрков достигают Центральной Европы и поселяются там (преимущественно в Паннонии). Арабы начинают завоевательные походы, в ходе которых им покоряется весь Ближний Восток до Инда, Северная Африка и Испания.

Кризис Средневековья

На этот период приходятся грандиозные походы западных и восточных завоевателей, в ходе которых пришли в упадок богатейшие государства Средневековья (Русь, Византия, Государство Хорезмшахов, Империя Сун). Крестоносцы захватывают Константинополь и Святую Землю. Монголы переселяются вглубь китайских территорий и по всей Азии, турки достигают Европы и окончательно покоряют Византию, немцы занимают Центральную Европу, а русское население сосредотачивается в северо-восточных и юго-западных княжествах, оторванных друг от друга Золотой Ордой. Таиланд и Лаос окончательно заселяются тайскими народами, бежавшими на юг от монголов.

Великие географические открытия и новая эпоха (XVII-XVIII века)

Прорыв в европейской науке и великие географические открытия подтолкнули множество европейцев заселить нетронутые Средиземноморской цивилизацией земли Нового Света – Южную и Северную Америки. Большое количество аборигенных народов (американских индейцев) были согнаны со своей земли: частично истреблены, частично переселены в резервации.

В Северную Америку хлынул поток голландских, французских, ирландских, английских, испанских (а позднее и русских) колонистов-переселенцев. С Западного побережья Африки в обе Америки вывозилось огромное количество чернокожих рабов. В Южной Африке и Южной Америке появилось множество португальских колонистов. Сибирь начинают заселять русские землепроходцы, казаки и крестьяне.

Катаклизмы начала XX века

Начало XX века ознаменовалось многими потрясениями для народов по всему миру. Началось переселение евреев с территории Российской империи (преимущественно в США). После трех революций европейские страны и Новый Свет испытали нашествие русской иммиграции. После массовых зачисток христианского населения младотурками в Османской империи эмигрировало по разным оценкам от 500 000 до 1 500 000 миллиона армян, около миллиона ассирийцев и понтийских греков.

Вторая мировая война и её последствия

В период второй мировой войны массовым переселениям и депортации подверглись многие народы СССР. В Сибирь, Казахстан и на Урал были переселены поволжские немцы, в Киргизию были вывезены карачаевцы, чеченцы и ингуши были сосланы в Казахскую ССР. Калмыки подверглись выселению в центральные сибирские области, 172 тысячи корейцев из приграничных районов Дальнего Востока были депортированы в Среднюю Азию, а крымские татары были переселены в Узбекистан и соседние территории Казахстана и Таджикистана.

На первые годы после окончания войны приходится создание государства Израиль, сопровождавшееся массовой миграцией евреев на историческую родину, а также раздел Индии, в ходе которого в Пакистан и из его границ в общей сложности мигрировало около 16 миллионов человек.

Наиважнейшим вопросом для всех исследователей Полабских Славян и ранней Литвы является поиск доказательной базы по возможным причинам и путям миграции Лютичей-Вильцев в районы современной Северной Беларуси и Южной Летувы. Ввиду отсутствия письменных документов у самих Полабских Славян и у ранней Литвы прояснить данную тему можно только с помощью дополнительных исторических свидетельств.

Казалось бы, этих косвенных дополнительных свидетельств также не должно было сохраниться. Но они есть, и данная статья посвящена именно им.

1. КОРОТКО О ВЕНДСКОЙ ДЕРЖАВЕ – СЛАВИИ

Вендская держава (основной синоним – Славия) была раннефеодальным государством Полабских Славян – Бодричей-Ободритов, Вильцев-Лютичей и Поморян. Существовавало с 1040-ых по 1129 годы на побережье Балтийского моря между устьями рек Лаба-Эльба и Одра-Одер. Сплочение «Вендских» («Венедских») Славянских племен под единой Княжеской властью было обусловлено, во-первых, процессом феодализации с укрупнением феодальных государств, во-вторых, необходимостью отражения Германской Христианской агрессии.

Создателем Вендской державы считают Князя Бодричей-Ободритов Готшалка (правил в 1044-1066 годы), его преемником стал Князь Крутой (1066-1093 годы). При Князе Генрихе, сыне Готшалка (правил в 1093-1129 годы), именуемый в документах также Королем, подпал под влияние знати, искавшей содействия Саксов и Датчан, фактически призвал Германских Епископов и насильно Христианизировал Славию. Происшедший Христиано-языческий раскол ослабил Вендскую державу, которая не выдержала натиска Германской феодальной агрессии и распалась около 1129 года. Осколки Славии или Вендской державы окончательно были покорены Германскими завоевателями к 1170 году, от Полабских Славян осталась только история, все они были либо перебиты, либо ассимилированы, либо изгнаны.

Под Вендами-Венедами следует понимать не отдельный Славянский этнос, а союз Славянских Полабских племен, в том числе Бодричей-Ободритов (Русь) и Вильцев-Лютичей (Литва). Также же как для Вендской державы основной синоним Славия, так для Вендов-Венедов основной синоним – Славяне.

Для более глубокого понимания темы смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» разделы 2 и 3.

2. ГЕНРИХ ЛАТВИЙСКИЙ «ХРОНИКА ЛИВОНИИ»

2.1. ЦИТАТЫ

В 1206 году «... священник Александр... прошел к Вендам. Венды в то время были бедны и жалки: прогнанные с Винды, реки в Куронии [Куршский залив в Жемайтии и Лэттии], они жили сначала на Древней Горе, у которой ныне построен город Рига, но оттуда были опять изгнаны Курами; многие были убиты, а остальные бежали к Лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника. Обратив и окрестив их...».

В 1209 году Магистр Ордена Меченосцев «... призвав Руссина с его Лэттами, а также и других Лэттов из Аутине, вместе со своими Вендами, пошел в Унгавнию...».

В 1210 году явились язычники «... Эсты с большим войском и осаждают Венден... Эсты бились с Бертольдом, его братьями и Вендами три дня...».

В 1225 году Посол Папы «... и Вендов не лишил он своих поучительных наставлений...».

2.2. КОМПЕТЕНТНОСТЬ ГЕНРИХА ЛАТВИЙСКОГО

Генрих Латвийский был очевидцем этих событий, это самый компетентный исторический источник по Ливонии начала 13 века. Никто не сомневается, что Генрих Латвийский лично видел все описанные события того времени, происходившие в Ливонии. Его приход как Христианского священника был в непосредственной близости от Вендена , бывшей в его время одновременно столицей как Вендов-Венедов, так и Ордена Меченосцев – основной военной силы Христиан в языческой Ливонии.

2.3. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ ПРИШЛЫЙ ЧУЖДЫЙ НАРОД

Из приведенных цитат прямо вытекает: Венды-Венеды были пришлым многочисленным моноэтническим народом, который был чужд местным Восточным Балтам Курам и Лэттам, которые изгоняли их.

2.4. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ ПРИШЛИ С ЗАПАДА И ДВИГАЛИСЬ НА ВОСТОК ЕВРОПЫ

Из приведенных цитат прямо вытекает: Куры и Лэтты изгоняли Вендов-Венедов по направлению с Запада на Восток Европы вдоль берега Балтийского моря. Совершенно очевидно, что Венды-Венеды изначально пришли с Востока Европы по берегу Балтийского моря.

2.5. ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ БЫЛИ ОТНОСИТЕЛЬНО РАЗВИТЫ

Об этом свидетельствует их способность к градостроительству. Их столица Венден стала со временем столицей Ордена Меченосцев, то есть сильнейшая военная машина того времени избранием Вендена в качестве своего основного укрепленного города в Ливонии тем самым как бы подтвердила – да, столица Вендов-Венедов являлась самой укрепленной и приспособленной и могла служить наилучшей опорной резиденцией.

О всех Вендских топонимах смотри раздел 3.

2.6. ЗАОЧНОЕ ЗНАКОМСТВО КРЕСТОНОСЦЕВ И ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ

Фразу Генриха Латвийского «... остальные [Венды-Венеды] бежали к Лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника. Обратив и окрестив их...» следует читать так: Венды-Венеды, окруженные чужеродными Лэттами, видели в Христианском священнике спасителя от чужеродных местных племен. Будучи сами язычниками, они легко избрали чуждую религию как меньшее из двух зол: либо Христианство и защита, либо постоянная угроза со стороны Лэттов.

Откуда такая «радость» приходу чуждого проповедника? Да все очень просто – Венды-Венеды этих Христианских проповедников видели раньше на своей исторической родине – на берегах Эльбы. Именно от этих Христианских проповедников и бежали Венды-Венеды в Ливонию, да слишком соленый оказался хлеб на чужбине. Вот и пришлось в качестве спасения выбрать Христианство и защиту в лице Ордена Меченосцев.

И тут же для них закончилась война, и осели Венды-Венеды окончательно вокруг Вендена (ныне Латышский Цесис). Орден Меченосцев стал для них куда более близким, нежели все местные племена. Только Венды-Венеды из Вендена напрямую подчинялись самому магистру: Магистр Ордена Меченосцев «... вместе со своими Вендами, пошел в Унгавнию...».

3. КОНВОЛЮТИВНЫЙ ОБЗОР ПРОБЛЕМЫ МИГРАЦИИ ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ В ЛАТВИЮ

Здесь нам следует воздать должное Латышским коллегам-историкам, разработавшим тему миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии удивительно подробно и глубоко. На эту тему еще в Советские времена было высказано немало смелых идей, которые к настоящему времени превратились в устоявшуюся систему мировоззрения.

Системная разработка проблемы привела к тому, что факт миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии уже никем не оспаривается – это общепризнанный научный факт.

Вместе с похвалами Латышским коллегам не можем не высказать слова сожаления о том, что, имея схожую проблему миграции Полабских Славян на территорию современной Беларуси и Летувы, ни в Беларуси, ни в Летуве до сих пор нет единой стройной системы научных представлений об этом миграционном процессе.

Созданием и наполнением настоящего сайта имеем желание восполнить существующий пробел и привести очевидную доказательную базу под теорию миграции Полабских Славян на территорию современных Беларуси и Летувы – то, что было сделано в отношении современной Латвии более четверти века тому назад.

Для отражения современной позиции Латышской историографии на проблему миграции Вендов-Венедов мы избрали конволютивную обзорную статью Павла и Михаила Тюриных «Красно-бело-красный», 1989-2005 годы, рабочая ссылка на июль 2012 года:

http://www.antropolog.ru/doc/persons/turin/red_white

3.1. ЦИТАТЫ

«... Расселяясь в новые пределы, венды несомненно несли туда и свои обычаи. С приходом вендов на территорию нынешней Латвии распространяются славянские гидронимы и топонимы, которые ведут свое начало от этнического имени вендов. Имеются историко-этнографические исследования, указывающие на распространенность в XIII веке местностей в Курляндии, где жили венды и где сохранялись их названия; лишь когда многие из них ушли дальше на восток, оставшиеся были изгнаны со своих мест и подчинились немцам. Языковеды, говоря о реке Венте (Винде) - Windau, Winda, Wenda, Wenta, Vende - усматривают в этом гидрониме его несомненное славянское происхождение (51, 32). В Латвии много географических названий с основой vent, vind, vint - топонимы: Вентспилс (Виндава), поселок Вентава. На реке Венте, где жили венды, селение Пилтене (Wensau) в 1230 году носило имя Venetis, недалеко от Сигулды и Цесиса деревня Wende culla. В XIII веке весь район по реке Венте и по морскому побережью носил название Winda (terra Winda). Я.Эндзелинь отмечал в цесисском уезде названия местностей: Vindele, Vindeces, Vintieši, Vindeddzes; в Рижском уезде: Venezis, Vinda; в Валмиерском уезде: Vente, Vindens, ventere (50). Много вендов жило около Дорпата (Тарту); в 26 км к юго-востоку от Тарту есть селение Веннокиррик (Вендау), имя которого в буквальном переводе означает храм вендов или храм русских.

В тексте Ливонской хроники говорится о многочисленности вендов и рассказывается, что "венды в то время были бедны и жалки: прогнанные с Винды, река в Куронии, они жили сначала на Древней Горе, у которой был построен город Рига, но откуда были опять изгнаны курами; многие были убиты, а остальные бежали к лэттам, жили там вместе с ними и очень обрадовались приходу священника". Это особое отношение к немцам (и наоборот) наводит на мысль, что венды, столкнувшись с враждебностью к себе местного населения, возможно, воспринимали немцев в какой-то мере как "своих" - выходцев из "их" германизированной Славии. Далее говорится, что "братья-рыцари со своими вендами" воевали с язычниками, что венды жили в одном замке с немцами (8; ХП1,5), многие из вендов составляли что-то вроде наемного войска у меченосцев [Иванов В.В., Топоров В.Н. О древних славянских этнонимах. В кн.: Славянские древ -ности. Киев, 1980, с.20-21]; в 1225 году папский легат в Ливонии внушал братьям-рыцарям налагать на вендов "лишь легкое бремя" (8; XXIX.3).

Главным богом, общим для всех славян, в том числе и балтийских славян, был Перун (латышск. Perkons), являвшийся персонификацией грозного неба с громом и молнией. У вендов особо почитался священный конь, и по тому, какой ногой он перешагивает через разложенные на земле копья, пытались предсказать будущее (29); в 1895 г. в Курземе были найдены в могильнике предметы конского убранства, богатство этих украшений, по замечанию В.И.Сизова, заставляет вспоминать о священном значении коня у язычников Рюгена (Руяна), а также указывает на живую культурную связь между данными местностями (28). О том, что у населения Ливонии того времени существовало гадание посредством коня, говорит и Генрих Латвийский. Как и у древних предшественников латышей , во многих славянских местностях почитался предок в образе змеи, живший под порогом жилища или под очагом (20). Души умерших латышей - "вели" - перекликаются с фольклорными славянскими существами - "вилы" (12). Древние славяне и латыши сжигали умерших с последующим их погребением (30); у тех и других было широко распространено гадание на золе (9; 201); те и другие селились не вместе, а рассеянными на расстоянии друг от друга домами (хуторами) (24); в конце мая на религиозные праздники и в период солнцестояния венды украшали храмы и дома зелеными березовыми ветками, сопровождаемые пением, плясками, разжиганием костра и прыганием через него - у латышей все это происходит на праздник "Лиго"; венды специально сажали дубы и почитали их как священные деревья - в точности то же самое у латышей. Общим для славян и латышей является магический знак - свастика (латышек. ugunskrusts "огненный крест"), который зафиксирован у славян, в частности, на клеймах их сосудов Х - XI вв.(21)

В настоящее время эти взгляды (об отсутствии славян в Латвии) совершенно утратили свою научную состоятельность . Ю.Трусман называл курьезным мнение А.Биленштейна о латышском происхождении живших в XIII в. около устья Виндавы венетов или виндов - "история не знает другого народа с именем венетов или вендов, кроме славян" (32).

Е. Дишлер считает, что флаг, описанный в Рифмованной хронике (современный Латышский флаг), скорее всего, не был Латышским флагом, а флагом живущих в Цесисе Вендов (Dišlers E. Kāds būs izskatijies senlatviešu karogs? - "Latv. Balss" - 17V, 1931, No. 12). Возможно, что после расформирования Ордена меченосцев и лишения их красных символов на белом фоне, этот красно-бело-красный флаг [национальный флаг Латвии] и стал флагом замка Венден...».

3.2. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для Латышской историографии факт миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии – доказанный факт. Почему мы, соседи Латышей, сами являясь Славянами, должны доказывать этот факт только сейчас, в 21 веке?

4. КАКИЕ СЛАВЯНЕ, КОГДА И В КАКОМ ЧИСЛЕ ПРИШЛИ В ЛАТВИЮ

Удивительно, но, полностью соглашаясь с фактом миграции Полабских Славян на территорию современной Латвии, Латышские историографы совершенно не отвечают на более конкретные вопросы: какие именно Полабские Славяне пришли в Латвию, когда и в каком числе?

Эти очевидные пробелы должны быть заполнены в любом случае, только тогда картина бегства Полабов на восток Европы будет полной. Для этих целей мы можем воспользоваться только одним инструментом – «Славянской хроникой» Гельмольда, иных исторических документов у историков попросту нет.

4.1. КОГДА ПРИШЛИ ВЕНДЫ-ВЕНЕДЫ В ЛАТВИЮ

Напомним, что согласно Генриху Латвийскому в 1206 году «... священник Александр... прошел к Вендам... обратив и окрестив их...». Это было в Вендене (современный Цесис). До этого Венды-Венеды жили на месте будущей Риги, а еще ранее в Куронии. Хотя дат Генрих Латвийский не проставляет, совершенно очевидно, что это было не так давно, потому что память об этих фактах миграции сильна и достоверна. Одновременно заметим, что память о более ранних путях миграции Вендов-Венедов, до Куронии, утрачена и до Генриха Латвийского не дошла ни в каком варианте.

Итак, мы имеем память о миграции Вендов-Венедов по маршруту Курония – Рига – Венден, но не имеем более раннего маршрута. Учитывая, что письменности у Вендов-Венедов в те времена не было, и только «... старцы Славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников...» [Гельмольд «Славянкая хроника»] помнили народную историю, при расчете дат нам следует полагаться только на сроки смены поколений.

Воспользовавшись принятыми по умолчанию наиболее вероятными константами для тех лет средней продолжительности жизни в 50 лет и смены поколений в 25 лет, можно придти к следующим предположениям. В 1206 году Венды-Венеды на протяжении одного поколения покинули окрестности Риги (позднее 1180 года) и на протяжении двух поколений покинули Куронию (позднее 1155 года). Это следует из того, что сведения Германа Латвийского о Вендах-Венедах были явно писаны, когда еще были живые свидетели этой миграции. О более раннем пути Вендов-Венедов свидетелей не осталось, и Генрих Латвийский не стал использовать в своей «Хронике Ливонии» неподтвержденные слухи.

Если после 1155 года путь Вендов-Венедов достаточно ясен, то до этого года достоверность предположений резко снижается, потому что ответов на вопрос «Где Венды-Венеды были раньше?» может быть несколько. Первый ответ – где-то еще западнее Куронии, в той же Жемайтии или даже в Пруссии, но память об этом не сохранилась. Второй ответ – в самой Славии, на осколках Вендской державы, у себя на исторической родине.

Мы придерживаемся второго варианта, логистика указывает именно на такое течение событий – в Куронию Венды-Венеды прибыли прямо из Славии.

Во-первых, это полностью совпадает со второй основной массовой волной миграции Полабских Славян после второго крестового похода 1149-1152 годов (смотри здесь «Гельмольд. Славянкая хроника. Куда бежали Славяне» разделы 3.12, 10.2 и 10.3). К тому времени маршрут из Славии на восток Европы вдоль Балтийского моря был уже проложен первой основной массовой волной миграции Полабских Славян, случившейся после 929 года, когда началось широкомасштабное завоевание Славии Немецкими оккупантами (смотри там же разделы 3.3 и 10.3).

Во-вторых, мы искренне верим в силу народной памяти, которая наверняка сохранила бы воспоминания о более ранних местах пребывания, чем Курония. Но этих мест нет, и наиболее вероятное тому объяснение, что их не было вовсе – в Куронию Венды-Венеды пришли непосредственно из Славии.

В-третьих, слишком уж живо и резко бросились в объятья своих вчерашних врагов по Славии крестоносцев Венды-Венеды. Такая моментальная избирательность по принципу «из двух зол выбирают меньшее» и есть подтверждение наличия сильной народной памяти. Именно сильная народная память Вендов-Венедов подсказала им, что их враги по Славии крестоносцы здесь, в Ливонии, будут являться им друзьями, так как местные Ливы, Куры и Лэтты представляют куда более серьезную опасность. Из этого следует, что контакты Вендов-Венедов с крестоносцами были в ближайшем обозримом прошлом.

Таким образом, весь маршрут Вендов-Венедов мы представляем следующим образом: 1149-1152 год Славия – 1155 год Курония – 1180 год в районе будущей Риги – 1200 Венден-Цисис.

4.2. СКОЛЬКО ПРИШЛО ВЕНДОВ-ВЕНЕДОВ В ЛАТВИЮ

Совершенно очевидно, что эта была массовая миграция. Генрих Латвийский под словами «... Венды в то время были бедны и жалки...» подразумевает целый народ, аналогичным образом он описывает коренных Лэттов, Ливов, Куршей и Семигалов. Это подтверждает факт, что «... в XIII веке весь район по реке Венте и по морскому побережью носил название Winda (terra Winda) ...». Венды-Венеды имели два крупнейших города в Ливонии – Венден-Цесис и Виндаву-Вентспилс, крупнее этих городов намного позже стала только Рига.

Итак, без сомнения, переселение Полабских Славян Вендов-Венедов в районы современной Латвии носило массовый народный характер – переселялся остаток целого народа. Но сколько конкретно народа «переезжало»? Далее мы можем апеллировать только предположениями, так как таких демографических данных не существует в природе.

Мы приложили все зоны с историческим распространением топонимов с основой vent, vind, vint на карту современной Латвии и получили, что эта зона составляет от 3 (минимальная оценка) до 10 (максимальная оценка) процентов. Предположив, что плотность населения в тогдашней Ливонии была примерно одинакова, мы приходим к окончательному предположению, что в общей массе населения тогдашней Латвии Венды-Венеды составляли также от 3 до 10 процентов. Наиболее вероятна, по нашему мнению, оценка в 5-6 процентов за счет усреднения и за счет наличия у Вендов-Венедов крупных городов.

Оговоримся, что эта оценка весьма приблизительна и может уточняться при наличии более точных сведений.

4.3. КАКИЕ ИМЕННО СЛАВЯНЕ ПРИШЛИ В ЛАТВИЮ

Несмотря на то, что Венды-Венеды Латвии это очевидное самоназвание этого народа, сейчас принято дробить этот сборный термин на племенные группы и отдельные племенна (смотри рисунок 1 и «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» раздел 2.1).

Разобраться в этом вопросе нам поможет историческая топонимика.

Во-первых, в Латвии нет топонимов с определяющим корнем «Лит-Лет» (Летаука, Литвиновка). Одновременно в современной Беларуси таких топонимов масса (смотри рисунок 2). Этот факт сразу отвергает саму мысль о переселении в Латвийские районы Вильцев-Лютичей.

Во-вторых, в Латвии довольно много исторических топонимов с определяющим корнем «Венд(т)-Винд(т)», а в современной Беларуси нет ни одного с корнями «Винд-Винт-Вент-Вене-Вине» и только два с «Венд», которые ничего общего с Вендами-Венедами не имеют (Вендеж, Вендорок).

В-третьих, синонимические параллели Вендов-Венедов никак не делаются с Вильцами-Лютичами, но они в первую очередь делаются с Бодричами-Ободритами. Именно этот племенной союз в большей степени мог претендовать на общее название Вендов-Венедов хотя бы потому, что Вендской державой правили только представители Бодричей-Ободритов. Именно Князья Бодричей-Ободритов так назвали Славию по праву своей власти. Это компромиссное название всех Полабских Славян ассоциируется только с Бодричами-Ободритами и никем другим.

В-четвертых, именно Бодричи-Ободриты считаются первыми Славянскими колонизаторами севера современной России – Новгорода и Пскова, именно Бодричам-Ободритам приписывается весомая роль в Славянизации Полоцка. То есть логическое заключение о том, что Венды-Венеды пришли в Латвию по уже проторенному ранее пути выглядит наиболее убедительным. Одновременно этот путь не был предназначен для Вильцев-Лютичей.

Таким образом, в Латвию могли придти только Бодричи-Ободриты, которые двигались по уже ранее проложенному «Рюрикскому» пути, по которому были славянизированы Новгород, Псков и Полоцк.

5. О СХОЖЕСТИ ПОЛАБСКИХ И ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

В дополнение к обозначенному в разделе 3.1 сходству Полабских и Восточных Славян Латвии дополним выявленные нами сходства из «Славянской хроники» Гельмольда.

5.1. СЛАВЯНСКИЙ ЯЗЫК

Славянский язык был единым языком для всех Полабских Славян: «... выслали вперед [одного] человека, знавшего Славянский язык...», Христианский проповедник имел «... проповеди, составленные на Славянском языке, которые произносил понятно для народа...», «... о чем Епископы и священники говорили непонятно, он [создатель Вендской державы Готшалк] старался передать на понятном [для народа] Славянском языке...».

Из этого прямо вытекает, что и Бодричи-Ободриты, и Раны-Руны-Руяны, и Вильцы-Лютичи-Велеты без переводчиков прекрасно понимали друг друга. Для Русинов и Литвинов ВКЛ также был общий язык – смотри здесь «Ликбез по Балтийским и Славянским языкам» раздел 11.

5.2. СОЮЗ СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ

Полабские Славянские народы жили друг с другом в постоянном союзе (смотри здесь раздел 1). Кроме того, Мстивой и Мечидраг, Князья Винулов, подняли восстание в столице Вильцев-Лютичей-Велетов Ретре. Постоянно существовал союз Ободритов-Бодричей с Вильцами-Лютичами, например: «... Мечислав, Князь Бодричей, публично признавая веру Христову, а втайне ее преследуя, выкрал сестру свою [монашку], Богу предназначенную девицу Годику, из женского монастыря в Микилинбурге, соединив ее бесстыдным браком с неким Болеславом. Остальных девиц, которые там находились, [одних] своим рыцарям в жены отдал, [других] отправил [то есть подарил] в землю Лютичей и Ран...».

Если союз Ран-Рун-Руян, Бодричей-Ободритов и Вильцев-Лютичей-Велетов существовал на Восточных берегах Эльбы, почему этому союзу не существовать в новом государстве, созданном этими народами после их изгнания с родины – в ВКЛ союз Литвинов и Русинов?

5.3. ВЛАСТЬ НАСЛЕДСТВЕННАЯ И ВЛАСТЬ ВЫБОРНАЯ

Наряду с наследственной высшей властью существовало и право выбора народа: «... сговорившись между собой, они [Славяне Бодричи-Ободриты в 1071 году] возвели Крута на Княжество, обойдя сыновей Готшалка, которым власть принадлежала по праву...».

Здесь Гельмольд говорит потрясающую вещь: Княжеская власть у Славян, как правило, переходила по династической линии от отца к сыну, однако в экстраординарных случаях народное право выбора себе Князя было выше этих династических отношений.

Во всех землях Славии, где не было Княжеской власти, были старейшины, которые выбирались из самых авторитетных личностей племени (например, в земле Вагров упомянут старейшиной некий Маркрад).

Описанные Гельмольдом выборы Князя у Бодричей-Ободритов является прямым аналогом выборов Князей в Восточной Европе. Уйдя с берегов Эльбы на восток Европы, Полабские Славяне принесли туда и право выбора народом себе Князя, главы своего феодального государства.

5.4. СТАРЦЫ СЛАВЯНСКИЕ

Согласно Гельмольду летописцев у Славян не было, все исторические сведения хранили «... старцы Славянские, которые хранят в памяти все деяния язычников, рассказывают...», повествования велись «... по рассказам древних народов...».

Здесь усматривается еще одна очевидная аналогия между Старцами Славянскими на берегах Эльбы и всем знакомыми с детских лет Старцами Русскими, ведущими исторический рассказ с помощью баллад. Совершенно очевидно, что старцы Русские возникли по образу и подобию Старцев Полабских.

6. КТО ЖЕ СЛАВЯНИЗИРОВАЛ НАС

6.1. НАПРАШИВАЮЩИЕСЯ ВОПРОСЫ

В Латвию достоверно пришли Полабские Славяне Венды-Венеды, главным образом Бодричи-Ободриты, их было достаточно много, около 5-6 % от всего населения, почему Латвия так и осталась Балтской страной?

Беларусь же славянизирована, не значит ли это, что сюда пришло гораздо больше Полабских Славян?

Почему в 1897 году в Беларуси было около 20 % Евреев, но мы так и не перешли на Идиш?

Сколько должно придти сейчас в Беларусь Немцев, чтобы Германизировать нас?

Как такое возможно – в восточно-балтскую Латвию миграция Полабских Славян была, а в Славянскую Беларусь – нет?

Как такое возможно – в более восточную Латвию пришли Полабские Венды-Венеды, а в более западную Жемайтию – нет? Неужели Венды-Венеды пропустили ее?

Откуда пришли Славяне, которые славянизировали Беларусь?

На все вопросы нужно давать ответы. Только та теория, которая отвечает на большинство поставленных вопросов, может называться основной.

6.2. РЕАЛЬНОСТЬ БАЛТИЙСКОГО ПУТИ ВЫНУЖДЕННОЙ МАССОВОЙ МИГРАЦИИ ПОЛАБСКИХ СЛАВЯН

Реальность и массовость изгнания Полабских Славян, а также направление и время их исхода подробно смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» раздел 10.

Гельмольд четко говорит, что массовый исход Полабских Славян произошел с 929 по 1164 годы. Направление их исхода – на восток Европы через Померанию вдоль берега Балтийского моря в Пруссию. Далее путь исхода Полабских Славян описывает Генрих Латвийский, выводя в своей «Хронике Ливонии» Вендов-Венедов в современной Латвии. Эти два свидетельства неопровержимо доказывают:

Реальность Балтийского пути вынужденной миграции (бегства) Полабских Славян;

Массовый характер этого исхода.

Общий Балтийский путь Славянской миграции обусловлен вполне осязаемыми, реальными и конкретными причинами:

Общей языческой сущностью всех Прибалтийских народов от Полабских Славян до земли Эстов до 14 века (смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда бежали Славяне» разделы 2.1, 3.4 и 3.6 «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Пруссией» разделы 3.2, 4.1 и 7 «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 2.6, 14.3 и 16.1, «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» разделы 4.1.1, 4.2.1 и 9.1 «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 3.1);

Славяно-Балтской культурной и языковой общностью с общими этническими корнями до 14 века (смотри здесь «Ликбез по Балтийским и Славянским языкам»);

Давлением с юга Польши, ставшей в 9 веке полностью Христианской: приняв от Папы Римского Корону, она связала себя обязательствами бороться с язычниками. Поэтому путь на юг для язычников Полабских Славян был исключен;

Балтийский путь бегства Полабских Славян – это проторенная дорога еще с 9 века, когда проходила естественная Славянская миграция. История про Рюрика и Славянизацию Новгорода, Пскова и Полоцка не входит в тематику настоящего сйта;

Наличие значительного числа Славянских и общих Славяно-Балтских топонимов на территории Пруссии и стародавней Литвы (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Пруссией» раздел 15 ««Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел» 20).

6.3. РЕАЛЬНОСТЬ НЕМАНСКОГО ОТВЕТВЛЕНИЯ ОТ БАЛТИЙСКОГО ПУТИ ВЫНУЖДЕННОЙ МАССОВОЙ МИГРАЦИИ ПОЛАБСКИХ СЛАВЯН

Только существование Неманского ответвления на юг от доказанного Балтийского пути миграции Полабских Славян может объяснить факт внезапного и очень позднего (всего лишь около 950-1000 года) появления Литвы на севере Беларуси и юге Летувы (смотри рисунок 3).

Помимо общего Балтийского пути Славянской миграции его Неманское ответвление обусловлено своими реальными и конкретными причинами:

Общей языческой религией, языковой и культурной Славяно-Балтской общностью с общими этническими корнями (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 12, 13 и 15);

Неманское ответвление шло как раз по границе Христианской Мазовии и языческой Судовии-Ятвягии по Неману;

Массовыми ссылками на Литвинов Жемайтии, Литвинов Аукшайтии, Литвинов Рутении и отсутствием как таковой четкой летописной Литвы, что делает Литву Литвинов четким пришлым народом (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» разделы 9, 10, 15.10 и 15.11 «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» разделы 14, 15 и 17.7 «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 7);

Тотальной Славянской топонимикой, когда вплоть самого 1918 года даже на территории восточно-балтской Жемайтии-Летувы была Славянская система топографических обозначений (Шавли-Шауляй, Ретово-Ретовас, Тельши-Тельшай, Варна-Варнай, Купишки-Купишкис и обсолютно все-все-все вплоть до последнего хутора);

Наличием прямых свидетельств поселений Литвинов на Немане в Жемайтии (смотри здесь «Герман Вертберг. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 8);

Неманское ответвление вело Полабских Славян прямо в так называемую Черную Русь, то есть в Русь языческую, то есть Славяне шли к таким же Славянам. Самое яркое тому подтверждение – Давид Гродненский как явный Славянский язычник (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел 16.1 «Хроника Литовская и Жемайтская. Анализ» разделы 10.1 и 10.2);

- «Легенда о Палемоне» повторяет реальный путь бегства Полабских Славян по общему Балтийскому пути и именно по его Неманскому ответвлению. Эта легенда есть не что иное, как исковерканный до неузнаваемости остаток реальной истории, это и есть «память народная» в самом лучшем ее проявлении, когда «старцы Славянские» рассказывали ее детям, когда дети сами становились «старцами Славянскими» и пересказывали эту историю своим детям. С каждым поколением в историю привносились изменения, реальность уходила в небытие, постепенно превращаясь в сказку. На самом деле мы склонны думать, что «Легенда о Палемоне» это и есть история о Славянском исходе на Неман с Эльбы. Даты исхода и смены поколений сходятся – это середина 10 века, что соответствует датировкам Гельмольда (смотри здесь «Хроника Быховца. Текст 4» «Гельмольд. Славянская хроника. Куда ушли Славяне» раздел 10.3.3);

Не можем не затронуть и наличие топонимов с производными от слов «Вильки-Волки». В Беларуси нет производных топонимов от «Вилк», в Летуве нет производных топонимов от «Волк». В Летуве таких топонимов пять, у всех историческое до 1918 года название Вильки, то есть Волки: на Немане 25 километров от Каунаса вниз по Неману город Вилькия, рядом в одном километре одноименная деревня, река Вилькия на самой границе с Латвией протяженностью девять километров приток Свете возле Ионишкис (бывшие Ёнишки), деревня Вилькия 500 жителей возле Паневежиса, ну и конечно Вилькомир-Укмерге. В Беларуси топонимов от «Вилки» нет, зато семь топонимов с корнем «Волк» (Волковичи, Волковка, Волковщина, Волковыск, Волколата, Волколатка, Волкошанка). Мы прекрасно понимаем, что как доказать, так и опровергнуть связь Вильцев-Лютичей с этими топонимами невозможно (Вильцы это Вильки, то есть Волки – Wilci у Гельмольда).

6.4. ОСНОВНАЯ ОТЛИЧИТЕЛЬНАЯ ОСОБЕННОСТЬ НЕМАНСКОГО ОТВЕТВЛЕНИЯ

Это массовость переселения Вильцев-Лютичей. Она должна была быть куда большая, чем Вендов-Венедов в Латвию. На это указывает не только логика, но связь логики с уважаемыми первоисточниками.

6.4.1. ЛОГИКА

История показывает, что к 1184 году Литва уже существовала как мощнейшее государственное образование, способное совершать грандиозные по тем временам победоносные походы (смотри здесь «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 5.2). Она наводила ужас на всех своих соседей (смотри там же раздел 4.2.3 и «Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. О Литвинах как о врагах» раздел 11).

Учитывая, что Литва это пришлый народ, чуждый всем местным этносам (смотри здесь «Петр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Война с Литвой» раздел 9), легко выводится следующее заключение – пришлой Литвы было очень и очень много. Так много, что она, эта пришлая Литва, не только вошла в военные языческие союзы с местными этносами, но и стала в этом союзе доминировать.

6.4.2. ЛЕГЕНДА О ПАЛЕМОНЕ, РЮРИК И ГЕЛЬМОЛЬД

«Легенда о Палемоне» (смотри здесь «Хроника Быховца. Текст 4») дает нам Балтийский путь миграции Полабских Славян по Неманскому ответвлению, Гельмольд (смотри здесь «Гельмольд. Славянская хроника. Куда ушли Славяне» раздел 10.3) дает нам четкие сроки массовой миграции, Рюрик Новгородский (в тематику сайта не входит) дают нам общую схему миграции Полабских Славян в наши края:

Стихийная миграция, она же торговая экспансия «из варягов в греки», когда был проложен сам Балтийский маршрут – 8-9 век;

Первое массовое бегство Полабских Славян по уже известному Неманскому ответвлению, начавшееся в 929 году, когда и была создана Лютва-Летва-Литва, ставшая известн…