Пролетарская революция. «Книга и пролетарская революция»

V. Пролетарская революция и Коммунистический Интернационал Гражданская война во всем мире поставлена в порядок дня. Знаменем ее является Советская власть.Капитализм пролетаризировал подавляющие массы человечества. Империализм выбил эти массы из равновесия и привел их

Высшей ступенью классовой борьбы пролетариата является революция.

Враги коммунизма изображают пролетарскую революцию как переворот, совершаемый небольшой группой коммунистических «заговорщиков». Это - злонамеренная ложь. Марксизм-ленинизм не признает тактики «дворцовых переворотов», путчей, захвата власти вооруженным меньшинством. Это логически вытекает из марксистского понимания социальных процессов. Ведь причины революции коренятся в конечном счете в материальных условиях жизни общества, в конфликте между производительными силами и производственными отношениями. Свое выражение этот конфликт находит в столкновении больших масс людей, классов, которые поднимаются на борьбу под воздействием объективных причин, не зависящих от воли отдельных лиц, групп и даже партий. Коммунистическая партия организует действия масс, руководит массами, но не пытается творить революцию «за них», собственными силами.

Социалистическую революцию рабочего класса отличает от всех предшествовавших социальных революций ряд важных особенностей. Главная из них заключается в том, что все прежние революции вели только к замене одной формы эксплуатации другой, в то время как социалистическая революция кладет конец всякой эксплуатации и в конце концов приводит к уничтожению классов. Она представляет собой самое глубокое из преобразований, известных истории, полную перестройку общественных отношений снизу доверху. Социалистическая революция знаменует собой конец тысячелетней истории эксплуататорского классового общества, освобождение общества от всех видов гнета, начало эпохи подлинного братства и равенства людей, установления вечного мира на земле, полного социального оздоровления человечества. В этом громадное общечеловеческое содержание пролетарской революции. Она представляет собой важнейший рубеж в развитии человечества.

Характером социалистической революции определяется новая роль народных масс в революционном перевороте. Массы трудящихся активно участвовали и в прежних революциях, направленных против рабовладельцев и феодалов. Но там они играли роль простой ударной силы, расчищавшей путь к власти новому эксплуататорскому классу. Ведь результатом революционного переворота была лишь замена одной формы эксплуатации другой!

Иное дело - революция рабочего класса. Здесь рабочие, которые составляют значительную (во многих странах самую значительную) часть трудящихся масс, играют роль не только

ударной силы, но и гегемона, вдохновителя и вождя революции. Притом победа рабочего класса ведет к полной ликвидации эксплуатации человека человеком, к освобождению всех трудящихся от любого гнета.

Значит, пролетарская революция - это революция самих трудящихся масс, они делают ее для себя. Не удивительно, что трудящиеся в ходе социалистической революции обнаруживают огромную творческую силу, выдвигают из своей среды замечательных вождей и революционеров, творят новые формы власти, отличные от всего, что знает история. Пример этому - социалистические революции в России, Китае, во всех странах народной демократии.

Социалистическая революция в любой капиталистической стране охватывает довольно длительный период перехода от капитализма к социализму. Она начинается с политической революции, т. е. с завоевания рабочим классом государственной власти. Только через установление власти рабочего класса может произойти переход от капитализма к социализму.

Историческое назначение социалистической революции состоит в ликвидации капиталистической частной собственности на средства производства и капиталистических производственных отношений между людьми, в замене их общественной, социалистической собственностью на средства производства, социалистическими производственными отношениями. Но осуществить эту замену невозможно, пока власть принадлежит буржуазии. Буржуазное государство представляет собой главное препятствие на пути к преобразованию капиталистических порядков. Оно верой и правдой служит эксплуататорам, охраняет их собственность. Чтобы отнять у правящих классов их собственность и передать ее всему обществу, надо отобрать государственную власть у капиталистов и поставить у власти трудящийся народ. Государство буржуазии надо заменить государством трудящихся.

Создание такого государства необходимо еще и потому, что только с помощью государственной власти рабочий класс может разрешить те огромные созидательные задачи, которые поставлены перед ним социалистической революцией.

Перед прежними революциями стояли главным образом разрушительные задачи. Это ясно видно на примере буржуазных революций. Их цель состояла главным образом в том, чтобы смести феодальные отношения, уничтожить тем самым путы, накладываемые старым обществом на развитие производства, и расчистить дорогу для дальнейшего роста капитализма. Тем самым буржуазная революция в основном выполняла свою задачу. Сами же капиталистические экономические отношения возникали и долгое время развивались еще в рамках феодального строя. Это было возможным, поскольку

буржуазная и феодальная собственность представляют собой два вида частной собственности. Хотя между ними были противоречия, все же они могли до поры до времени уживаться.

Социалистическая революция также выполняет задачу разрушения устаревших отношений - капиталистических, а нередко и феодальных, сохранившихся в виде более или менее сильных пережитков. Но к задачам разрушения здесь прибавляются созидательные социально-экономические задачи огромного масштаба и большой сложности, "которые составляют главное содержание этой революции.

Социалистические отношения не могут родиться в рамках капитализма. Они возникают после взятия власти рабочим классом, когда государство трудящихся национализирует собственность капиталистов на средства производства, на фабрики, заводы, шахты, транспорт, банки и т. д. и превращает ее в общественную, социалистическую собственность. Ясно, что сделать это раньше, чем власть перейдет в руки рабочего класса, невозможно.

Но национализация капиталистической собственности - это только начало тех революционных перемен, которые осуществляет рабочий класс. Чтобы перейти к социализму, надо распространить социалистические экономические отношения на все хозяйство, по-новому организовать экономическую жизнь народа, создать эффективную плановую экономику, перестроить на социалистических началах социальные и политические отношения, решить сложные задачи в области культуры и воспитания. Все это - огромная созидательная работа, и в выполнении ее исключительно важную роль играет социалистическое государство. Оно представляет собою основное орудие в руках трудящихся для построения социализма, а затем и коммунизма. Поэтому утверждать, как это делают оппортунисты, что социализм можно построить, оставляя политическую власть в руках буржуазии, значит обманывать людей, сеять среди них вредные иллюзии.

Политическая революция рабочего класса может происходить в разных формах. Она может осуществляться путем вооруженного восстания, как это было в России в октябре 1917 г. В особенно благоприятных условиях возможен и мирный переход власти к народу, без вооруженного восстания и гражданской войны. Но в каких бы формах ни происходила политическая революция пролетариата, она всегда представляет собой высшую ступень развития классовой борьбы. В результате революции устанавливается диктатура пролетариата, т. е. власть трудящихся, руководимая рабочим классом.

Завоевав власть, рабочий класс сталкивается с вопросом, что делать с аппаратом старого государства, с полицией, судом, административными органами и т, д. В прежних рево-

люциях новый класс, приходя к власти, приспосабливал к своим нуждам старый государственный аппарат и правил с его помощью. Это было возможно, так как революции вели к замене господства одного эксплуататорского класса господством другого, тоже эксплуататорского, класса.

Рабочий класс не может пойти по такому пути. Полиция, жандармерия, армия, суд и другие государственные органы, которые веками служили эксплуататорским классам, не могут просто перейти на службу к тем, кого они прежде угнетали. Государственный аппарат - это не обычная машина, безразличная к тому, кто ею управляет: можно сменить машиниста, но локомотив будет, как и раньше, тащить поезд. Что касается буржуазной государственной машины, то сам ее характер таков, что она не может служить рабочему классу. Состав буржуазного государственного аппарата и его структура приспособлены для выполнения основной функции этого государства - удерживать трудящихся в подчинении у буржуазии. Вот почему Маркс говорил, что все прежние революции лишь совершенствовали старую государственную машину, задача же рабочей революции состоит в том, чтобы разбить ее и заменить своим, пролетарским государством.

Создание нового государственного аппарата важно еще и потому, что помогает привлечь широкие народные массы на сторону рабочего класса. Населению постоянно приходится сталкиваться с органами власти. И когда трудящиеся видят, что в государственном аппарате работают люди, вышедшие из народа, когда они видят, что органы государства стремятся удовлетворить насущные нужды трудящихся, а не богачей, это лучше всякой агитации разъясняет массам, что новая власть - власть самого народа.

Каким путем произойдет разрушение старого государственного аппарата - зависит от многих обстоятельств, в частности от того, насильственной или мирной была революция. Однако при всех условиях разрушение старого аппарата государственной власти и создание нового остаются первоочередной задачей пролетарской революции.

Главной и решающей силой социалистической революции может быть только рабочий класс. Однако он не совершает ее в одиночку. Интересы рабочего класса совпадают с интересами всех трудящихся, т. е. громадного большинства населения. Благодаря этому создается возможность для союза рабочего класса как гегемона революции с самыми широкими массами трудящихся.

Массы союзников рабочего класса приходят к поддержке лозунга социалистической революции и установления диктатуры пролетариата обычно не сразу, а постепенно. Исторический опыт свидетельствует, что пролетарская революция может вырастать из буржуазно-демократической революции,

из национально-освободительного движения угнетенных народов, из освободительной антифашистской, антиимпериалистической борьбы.

Пролетарская революция предъявляет огромные требования к партиям рабочего класса. Решительное и умелое руководство борьбой масс, осуществляемое марксистскими партиями, - одно из главных условий победы пролетарской революции.

Эпоха социалистических революций - это целый этап в развитии человечества. Рано или поздно социалистические революции охватят все народы и все страны. В различных странах пролетарские революции принимают своеобразные формы в зависимости от конкретно-исторических условий, национальных особенностей и традиций. Но социалистические революции во всех странах подчиняются общим закономерностям, которые открыты марксистско-ленинской теорией.

ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ - работа В.И. Ленина, написанная

октябре - не позднее 10 ноября 1918 г. Приложение II - в ноябре, позднее 10, 1918 г. Напечатано в 1918 г. в Москве.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вышедшая недавно в Вене брошюра Каутского "Диктатура пролетариата" свидетельствует о полном крахе II Интернационала, что подтверждают все честные социалисты всех стран. Революция в ряде стран весит под вопросом. Поэтому разбор отхода Каутского от марксизма необходим.

Ещё с начала первой Мировой Ленин указывал на это явление. Например, в брошюре, изданной в 1915 году в Женеве, он говорил о том, что Каутский, приобретя авторитет в Интернационале, словесно признав марксизм, искажает его. Превращая его в либерально-буржуазное течение, призывающее вести нереволюционную «классовую борьбу», о чём мечтали Струве и Брентано. Это видно и на примере Плеханова, который признавал в марксизме всё, кроме революционной борьбы.

Ещё в 1909 году Каутский опубликовал книгу о приближении революции, а в 1912 подписал Базельский манифест о революционном использовании империалистической войны, тем самым оправдывает социал-шовинизм, равно, как и Плеханов, высмеивая революционные идеи. Рабочий класс не сможет осуществить революцию, не борясь с оппортунизмом, в частности с продуктом противоречий второго Интернационала - каутскианством. В 1916 году в книге "Империализм, как новейший этап капитализма"Ленин подробно разбирал фальш Каутского об империализме. По мнению Каутского, империализм - это продукт высокоразвитого промышленного капитализма. Он состоит в стремлении каждой промышленной капиталистической нации присоединить к себе или подчинить все большие аграрные (курсив Каутского) области, без отношения к тому, какими нациями они населены. Ленин писал о неверности и оппортунистичности этого определения. На самом деле, империализм - это капитализм на той стадии развития, когда сложилось господство монополий и финансового капитала, приобрел выдающееся значение вывоз капитала, начался раздел мира международными трестами и закончился раздел всей территории земли крупнейшими капиталистическими странами. Критика же империализма Каутским стоит ниже буржуазной и мещанской. В 1917-18 г.г. В работе «Государство и революция», в главах «Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции", "Опошлении марксизма оппортунистами", посвящено много критика Каутскому, как развратителю марксизма и отступнику от революционных идей.

КАК КАУТСКИЙ ПРЕВРАТИЛ МАРКСА В ДЮЖИННОГО ЛИБЕРАЛА

Диктатура пролетариата, о которой писал Каутский является коренным содержанием пролетарской революции, поэтому на ней стоит подробно остановиться.

Каутский противопоставляет большевиков небольшевикам, ошибочно называя последних социалистами. Большевистский метод он назвал диктаторским, а не-большевистский - демократическим. Вопрос о диктатуре пролетариата есть вопрос об отношении пролетарского государства к буржуазному государству, пролетарской демократии к буржуазной демократии, но Каутский, в целом ряде параграфов, жует и пережевывает старье об отношении буржуазной демократии к абсолютизму и средневековью! Каутский говорит о «досоциалистической демократии», подкрашивая «демократию» буржуазную, затушевывает вопрос о революции. По мнению автора брошюры Маркс, лишь однажды промолвил «словечко» о диктатуре пролетариата, в 1875 году: "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата". Это удивительно потому, что Каутский знал Маркса почти наизусть, знал о том, что он вместе с Энгельсом говори о диктатуре пролетариата в течение сорока лет.

Это говорит о том, что Каутский хотел намеренно подменить диалектику эклектизмом, склоняясь к оппортунизму целенаправленно, играя на руку буржуазии. Потом Каутский говорил о том, что Маркс якобы не описывали саму суть диктатуры пролетариата, то, что диктатура пролетариата - это диктатура в традиционном понимании этого слова. На самом деле это в корне не так. Маркс и Энгельс дали ряд условий существования диктатуре пролетариата, а само это понятие означает не уничтожение демократии, не единовластие или деспотизм, а власть конкретного класса. Начал же Каутский с определения самого слова «диктатура», неверно дав определение этому слову, как «уничтожение демократии», что по-сути определением не является. Во-вторых, о демократии глобально свойственно говорить только либералам, а марксисты должны уточнять для кого класса она предназначена.

Затем Каутский пишет, что восстания рабов в древности - это подрыв античной государственности и установления диктатуры рабовладельцев, не предусмотрев, что диктатура рабовладельцев предусматривала наличие демократии для них. Диктатура не обязательно означает уничтожение демократии для того класса, который осуществляет эту диктатуру над другими классами, но она обязательно означает уничтожение (или существеннейшее ограничение, что тоже есть один из видов уничтожения) демократии для того класса, над которым или против которого осуществляется диктатура. Но, как ни истинно это утверждение, а определения диктатуры оно не дает.

Далее Каутский, подобно слепому щенку, повторяет, что любая диктатура означает диктатуру конкретного лица, нечаянно наткнувшись на мысль, что диктатура не связана никакими законами. Первое в корне не верно, ибо осуществлять диктатуру может класс, кучка лиц, хунта. После чего Каутский указывает отличие диктатуры от деспотизма, но, хотя его указание явно неверно, останавливаться на нем мы не будем, ибо это совершенно не относится к интересующему нас вопросу. В итоге мы получаем, что, взявшись говорить о диктатуре, Каутский наговорил много заведомой неправды, но никакого определения не дал! На самом же деле, революционная диктатура пролетариата есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть, не связанная никакими законами. Эту очевидную вешь приходится "войной отвоевывать" Каутского! Чем объяснить это? Тем духом лакейства, которым пропитались вожди II Интернационала, ставшие презренными сикофантами на службе у буржуазии. Также Каутский путал состояние диктатуры от её формы. Толкуя диктатуру, как «состояние господства», когда исчезает насилие, революция, он обрекает революцию на исчезновение. Ещё бы, ведь диктатура пролетариата предусматривает уничтожение одного класса другим, что крайне неблагоприятно для ренегатов.

Если не издеваться над здравым смыслом и над историей, то ясно, что нельзя говорить о "чистой демократии", пока существуют различные классы, а можно говорить только о классовой демократии. "Чистая демократия" есть лживая фраза либерала, одурачивающего рабочих. История знает буржуазную демократию, которая идет на смену феодализму, и пролетарскую демократию, которая идет на смену буржуазной. Каутский чуть ли не десятки страниц посвящает "доказательству" той истины, что буржуазная демократия прогрессивна по сравнению с средневековьем и что ее обязательно должен использовать пролетариат в своей борьбе против буржуазии, то это именно либеральная болтовня, одурачивающая рабочих.

Каутский просто пускает "ученый" песок в глаза рабочим, рассказывая с важным видом и о Вейтлинге и об иезуитах в Парагвае, и о многом прочем, чтобы обойти буржуазную сущность современной, т. е. капиталистической, демократии. Каутский берет из марксизма то, что приемлемо для либералов, для буржуазии (критика средневековья, прогрессивная историческая роль капитализма вообще и капиталистической демократии в частности), и выкидывает, замалчивает, затушевывает в марксизме то, что неприемлемо для буржуазии (революционное насилие пролетариата против буржуазии для ее уничтожения). Буржуазная демократия, будучи великим историческим прогрессом по сравнению с средневековьем, всегда остается - и при капитализме не может не оставаться - узкой, урезанной, фальшивой, лицемерной, раем для богатых, ловушкой и обманом для эксплуатируемых, для бедных.

Вот этой истины, составляющей существенную составную часть марксистского учения, "марксист" Каутский не понял. Вот в этом - коренном - вопросе Каутский преподносит "приятности" для буржуазии вместо научной критики тех условий, которые делают всякую буржуазную демократию демократией для богатых. Не только древнее и феодальное, но и современное представительное государство есть орудие эксплуатации наемного труда капиталом.

Государство есть лишь преходящее учреждение, которым приходится пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих противников, то говорить о свободном народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников, а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство, как таковое, перестает существовать. Государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим, и в демократической республике ничуть не меньше, чем в монархии. Всеобщее избирательное право есть показатель зрелости рабочего класса. Дать больше оно не может и никогда не даст в теперешнем государстве. Лицемерие буржуазной «демократии» заключается в том, что законодательство буржуазных государств гарантирует людям свободу собраний, печати, равенство граждан перед законов. На деле же имеет место множество лазеек, с помощью которых буржуазия давит на рабочий класс. Каутский прикрашивает буржуазную «демократию», умалчивая об обратной стороне медали. По мнению Каутского, демократия - это «охрана меньшинств». Каутский «забыл», что охрану меньшинства господствующая партия буржуазной демократии дает только другой буржуазной партии, пролетариату же при всяком серьезном, глубоком, коренном вопросе вместо "охраны меньшинства" достаются военные положения или погромы.

Примером тому может послужить линчевание негров и интернационалистов в Америке, травлю большевиков в России. Буржуазный парламент подчиняют себе биржа и банкиры, и чем сильнее эта тенденция, тем сильнее буржуазная «демократия». Это свидетельствует об исторической ограниченности и условности парламента. В этом и заключается лицемерная гнусность капитализма. Одной из форм истинной пролетарской демократии является советская власть, которая открыла перспективы расширения демократии для большинства населения.

Возьмите внешнюю политику. Ни в одной, самой демократической, буржуазной стране она не делается открыто. Везде обман масс, в демократической Франции, Швейцарии, Америке и Англии во сто раз шире и утонченнее, чем в других странах. Советская власть революционно сорвала покров тайны с внешней политики. Каутский этого не заметил, он об этом молчит, хотя в эпоху грабительских войн и тайных договоров о "разделе сфер влияния" (т. е. о разделе мира разбойниками капиталистами) это имеет кардинальное значение, ибо от этого зависит вопрос о мире, вопрос о жизни и смерти десятков миллионов людей. Каутский критикует Советскую власть, указывая на «непрямые» выборы при ней. Не видя классовой сущности государственного аппарата. Не говоря о том, что буржуазные выборы всячески отталкивают трудовые массы от власти. Советская власть делает всё с точностью наоборот.

Советы - непосредственная организация самих трудящихся и эксплуатируемых масс, облегчающая им возможность самим устраивать государство и управлять им всячески, как только можно. Выборы при Советской власти контролирует городской пролетариат. Советская власть полностью рушит старый государственный аппарат (чиновничество, привилегии и тд). Свобода печати перестает быть лицемерием, ибо типографии и бумага отбираются у буржуазии. То же самое с лучшими зданиями, дворцами, особняками, помещичьими домами. Главные управленческие функции на местах обеспечивают съезды Советов региональные, а центральную власть осуществляет Всеобщий съезд Советов. Всё это было достигнуто после Октябрьской революции в России.

МОЖЕТ ЛИ БЫТЬ РАВЕНСТВО ЭКСПЛУАТИРУЕМОГО С ЭКСПЛУАТАТОРОМ?

К такому выводу Каутский пришёл, основываясь на том, что эксплуатируемые больше по численности, чем эксплуататоры. Если рассуждать по-буржуазному, то нужно взять за основу отношение большинства к меньшинству, а если по-марксистски, то - отношение эксплуатируемых к эксплуататорам. Эксплуататоры неминуемо превращают государство (а речь идет о демократии, то есть об одной из форм государства) в орудие господства своего класса, эксплуататоров, над эксплуатируемыми. Поэтому и демократическое государство, пока есть эксплуататоры, господствующие над большинством эксплуатируемых, неизбежно будет демократией для эксплуататоров. Государство эксплуатируемых должно коренным образом отличаться от такого государства, должно быть демократией для эксплуатируемых и подавлением эксплуататоров, а подавление класса означает неравенство этого класса, изъятие его из "демократии". Каутский считает, что меньшинство должно всегда повиноваться большинству, а об отношении того и другого друг к другу он умалчивает. Маркс и Энгельс же говорили, что задачей большинства (пролетариата) является слом меньшинства (буржуазии). Об этом Каутский тоже не обмолвился. Насилие же при диктатуре пролетариата нужно для того, чтобы сломать сопротивление буржуазии, внушать реакционерам страх, поддержать авторитет вооруженного народа против буржуазии, чтобы пролетариат мог насильственно подавить своих противников. Каутский этого не признаёт. Эксплуататор не может быть равен эксплуатируемому, действительного, фактического равенства не может быть, пока совершенно не уничтожена всякая возможность эксплуатации одного класса другим. Это сделать не так просто, даже после революции буржуазия, на долгое время сохраняет своё влияние и средства производства. Революция в конкретной стране уничтожает буржуазию в отдельно взятой. К тому же, даже после революции часть пролетариата продолжает поддерживать буржуазию. Например, среди Версальских войск, подавлявших Коммуну были пролетарии. Поэтому сопротивление буржуазии после революции зачастую очень успешно. Плюс ко всему к рядам крупной буржуазии стягивается мелкая. Исходя из этого глупо говорить о том, что революция решает отношение большинства к меньшинству. Переход от капитализма к коммунизму есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остается надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации. И после первого серьезного поражения, свергнутые эксплуататоры, которые не ожидали своего свержения, бросаются в бой за возвращение отнятого "рая", за их семьи, которые жили так сладко и которые теперь "простонародная сволочь" осуждает на труд. И в эпоху противостояния между пролетариатом и буржуазией говорить об их равенстве глупо. Этот миф был поражён ренегатами в эпоху сравнительно мирного капитализма 1871-1914 годов.

Затем Каутский осуждал лишение избирательных прав буржуазии Советской властью. Он поставил вопрос о том, может ли быть демократия одновременно и для буржуазии, и для пролетариата. Умалчивая о том, что подавление эксплуататорских классов является признаком диктатуры пролетариата. Он напротив утверждал, что при диктатур пролетариата буржуазия ни коем образом ущемляются не должна.

СОВЕТЫ НЕ СМЕЮТ ПРЕВРАЩАТЬСЯ В ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ.

Каутскому, как человеку рассматривавшему тему диктатуры пролетариата, в главе посвящённой Советам, стоило бы рассмотреть их национальную специфику, ибо впервые они появились именно в России. Каутский пишет о Советах, как об организации объединяющих все слои наёмных рабочих, забывая про рабочую аристократию. Затем он отмечает, что Советы, несмотря на свою положительность, не достаточно сильны для выполнения своих задач. И большего требовать от Советов мы не можем, более того, что они сделали в 1917 году. Каутский практически переписывает меньшевистскую литературу, говоря о том, что Советы не должны становится боевыми организациями, взяв власть в свои руки. Кроме того, Советы не должны становится государственной организацией. А ведь государство - это машина для подавления одного класса другим. Соответственно государственная форма нужна Советам для подавления буржуазии. Каутский этого не признаёт.

В «Коммунистическом Манифесте» Маркс писал, что победивший пролетариат должен образовать собой государство. В перспективе замены буржуазной демократии пролетарской стоило вести подготовку к революции, вести обучение пролетарской армии, не ограничиваясь этими рамками. Если в 1909 году Каутский писал, что преждевременной революции боятся нельзя, то теперь не против утверждает, что ни Европа, ни Россия к социализму не готова, противореча себе в том, что Советы стали боевой организацией. Советы несомненно должны быть боевыми, ибо даже в нереволюционное время, во время стачки между рабочими в Советах и буржуазией назревает борьба, порождающая ненависть с обеих сторон и мысли об и х примирение не выдерживают никакой критики.

Значительная часть брошюры Каутского посвящена Учредительному собранию, а точнее обвинению большевиков в «уничтожении демократии», ибо они его разогнали. По мнению автора Советы хоть и более демократичная форма власти, но всё же она способна лишь осуществить «бесполезный» переход к социализму. Каутский согласился с буржуазной ложью о том, что большевики разогнали Собрание только потому, что оказались в нем в меньшинстве. По мнению Ленина разгон был необходим потому, что Совет, при диктатуре пролетариата должен стоять превыше любого буржуазного органа, в своих апрельских тезисах, которые должны были дойти до Каутского. Второй из которых гласит, что Советская республика демократичнее любой буржуазной. Несмотря на это, Каутский называет большевиков «революционными оппортунистами».

А ведь даже Маркс в письме к Бебелю от 28 марта 1875 года говорил, что Коммуна демократичнее буржуазного парламента. Объяснить целесообразность разгона Собрания перед пробуржуазными элементами, это всё ровно, что метать бисер перед свиньями. Несмотря на ренегатство, много работ Каутского, равно как и Плеханова, и по сей день играют большое значение для марксисткой философии.

Также Каутский не разбирает классовой сущности «Учредиловки», ведь даже после разгона лозунг «Вся Власть Учредитльному Собранию!» колединцы и кадеты возьмут себе на вооружение. Автор забыл, что всеобщее избирательное право дают только мелкобуржуазные и реакционерные правительства. И важна тут не столько форма выборов, сколько классовая сущность выборного органа. Каутский не коснулся истории расхождения между Советами и Собранием. Что собственно и является историей борьбы пролетариата с буржуазией. Он считал, что пролетарский и буржуазный органы управления могут существовать не мешая друг другу. Также умолчал о несоветской сущности Советов во время господства в них меньшевиков. В это время меньшевики называли Советы формой революционной демократии, а после появления Собрания отказались от них. Точно также и Каутский хоть и восхваляет Советы, но считает, что они не должны вести острою классовую борьбу. Советы за первые дни своего существования после Октябрьской революции Советы создали два больших съезда, в которых участвовало гигантское количество населения. Не говоря уже о съездах региональных. А буржуазия не создала ни одного учреждения, в котором бы имело представителей из пролетарского сословия. Во время Всероссийского съезда Советов было уже ясно, что Учредительное собрание отвернулось от народа, поэтому разгон его был неизбежен.

Итоги выборов в Советы говорили сами за себя: в первом созыве за большевиков проголосовало 13%, во втором - 51%, в третьем - 61%, в четвёртом - 64%, в пятом - 66%.

Каутский критиковал большевиков за лишение ими избирательных прав у буржуазии, забывая о том, что это не является основным признаком диктатуры пролетариата. Эта особенность стала задачей Советов после их становления. Нельзя было не заметить, что буржуазия после установления Советской власти буржуазия бойкотировала советские выборы. А при господстве меньшевиков в Советах буржуазия обособилась от добросовестных депутатов. Поэтому их выжимка из органов власти была неизбежна.

Каутский умалчивает о корниловщине и прочих препятствиях на пути Советской власти, что опять таки указывает на необходимость борьбы с буржуазией. Но Каутский считает, что если бы буржуазия в Совете просто составляла меньшинство (т. е. Являлась бы оппозицией), то она бы смирилась с этим. Не понимая, что история классовой борьбы не знала подобных случаев. Чего стоит случай, когда Версальская буржуазия во время Французской революции, будучи в меньшинстве, пользовалась помощью Бисмарка. А само понятие «оппозиция» относится только к мирному времени, в ходе парламентской борьбы.

По мнению Каутского, капиталисты - это статус юридический, низвергнуть который не просто. К тому же, пролетарская партия может быть в большинстве среди того или иного класса и меньшинством от общей доли населения. Каутский привёл статистику численности эксплуататоров в Германии по роду их деятельности, не понимая, что для пролетариата все они одинаково отрицательны.

Каутский критикует Советскую Конституцию, забывая о том, что все предыдущие законы открыто закрепощали простых людей.

Автор брошюры считает Советскую Конституцию чуть ли не деспотической. Всё потому, как пролетариат вынужден бороться с угнетателями в отдельно взятой стране, в эпоху ограничения империалистической войной от своих зарубежных братьев. Критика направлена в сторону решения большевиков об исключении из Советов меньшевиков, эсеров и прочих буржуазных элементов. Не бороться с ними было невозможно физически, ибо меньшевики и эсеры переходили на сторону не только врагов Советской власти, но и самой России. Каутский считает, что буржуя имеющего одного подмастерья наёмного к выборам можно вполне подпускать, забыв о том, что мелкая буржуазия ещё более злостная, чем крупная. Такой критикой Советской Конституции были довольны не только западные капиталисты, но и лидеры Европейского рабочего движения, которые, будучи заведёнными Каутским в заблуждение, углубили раскол между российскими и западными революционерами. Капиталисты (особенно Швейцарии) специально закупали брошюру Каутского большим тиражом и раздавали сознательным рабочим. Но не смотря на это многие рабочие не повелись на демагогию автора. Ещё раз следует подчеркнуть, что лишив буржуазию избирательного права Совет из соглашательского становится по-настоящему пролетарским. В 1903 году Плеханов был революционным марксистом и выступал за отъём избирательных прав у буржуазии, но позже стал ренегатом, по примеру Каутского.

ЧТО ТАКОЕ ИНТЕРНАЦИОНАЛИЗМ?

Каутский именует себя интернационалистом. Прежде чем это опровергнуть, Ленин критиковал его позицию по отношению к Первой Мировой войне. Ибо тот утверждал, что войну нужно было продолжать до тех пор, пока стороны не достигнут взаимовыгодного согласия. И большевики не должны были брать власть в руки, а довольствоваться учредилкой. Что ещё раз говорило об отречении Каутского от революции. По мнению Ленина идеи Каутского о «защите Отечества» говорили о его желании продолжить империалистическую войну, во благо капиталистам. Каутский разделял меньшевистскую ложь о том, что эта война не империалистическая, а революционная. Именно такую реформистскую политику меньшевиков Каутский называл «интернационализмом». Также он ругал большевиков за «дезорганизацию армии» без которой ни одна революция обойтись не может. Революционерам необходимо дезорганизовать армию потому, как она является опорой буржуазного общества и средством подавления трудящихся, а новая армия должна взойти из вооруженных рабочих. О классовой сущности войны Каутский тоже умалчивает, а подобные вопросы необходимо ставить марксисту, но он этого не делает, ибо это грозило бы разоблачением его ренегатства. Каутский считал, что социалисты должны защищать Родину при любых обстоятельствах, что является издёвкой над социализмом. Хоть и правильно он утверждал, что нациям необходимо взаимоуважение и право на самоопределение. Но о классовом характере той или иной войны опять ни слова. Базельский манифест в 1912 году утвердил, что любая война состоит в насилием над нациями. А империалистическая война - это война между двумя группами империалистской буржуазии за дележ мира, за дележ добычи, за ограбление и удушение мелких и слабых наций. Если социалист говорит, что он готов защищать Родину при любом вторжении неприятеля, значит он склоняется к национализму потому, что в из этого суждения исчезает классовая суть. Аналоги Каутского считают, что при любой войне нужно защищать даже «родную» буржуазию. Социалист же должен распознать классовую подоплёку войны, а если он даже после этого идёт на фронт, то он автоматически становится прислужником «своей» буржуазии. Именно в этом заключается интернационализм.

Ведя речь о сепаратном мире стоило бы сказать о том, что он бы дал русскому народу и народам отделённых территорий. Каутский критиковал желание Ленина экспортировать революцию в другие страны, забывая о том, что она бы дала европейским народам право на самоопределение. Если этого не получилось, то по мнению Каутского эта идея была ошибочной. На ведь Маркс, Энгельс и Бебель не давали революции определенного срока. Для марксиста целесообразно учитывать специфику положения пролетариата в каждой стране персонально. Во-вторых, если нет революционной ситуации, то революция невозможна. И война помогла её создать, когда Каутский не был ренегатом - он это признавал. Революционная ситуация в Европе - это стремление не только большевиков, а всех марксистов. Каутский же пытался от этого уйти, прикрываясь всевозможными фразами. Признаки революционной ситуации делятся на экономические (голод, разорение) и политические (революционные настроения). Каутский этой ситуации в мире, как ни странно, не «увидел». Несмотря не это, Каутский официально объявил себя революционером, желая примазаться к победившим большевикам.

Как ранее говорилось, Каутский обвинял большевизм в «несбывшихся надеждах» на европейскую революцию, но через несколько недель после написания своей брошюры революция обрушилась и на его страну. Далее Каутский пишет, что если пролетарии не ведут революционную борьбу, то винить в этом некого. Ошибался, винить надо оппортунистов вводящих в заблуждение трудящиеся массы, корыстливо предававшим пролетариат.

Тактика большевиков была поистине интернационалистской, так как она добила гнилой второй Интернационал, создав взамен по-настоящему коммунистический третий, отделилась от социал-шовинизма и социал-пацифизма, пробудила сочувствие в массах. Именно большевики установили диктатуру пролетариата и показали героизм рабочих отсталой страны. Большевики помогли народу как никто другой, показав наглядный пример зарубежным товарищам.

ПРИСЛУЖНИЧЕСТВО БУРЖУАЗИИ ПОД ВИДОМ "ЭКОНОМИЧЕСКОГО АНАЛИЗА".

Русская революция буржуазная - говорили все марксисты России перед 1905 годом. Меньшевики, подменяя марксизм либерализмом, выводили отсюда: следовательно, пролетариат не должен идти дальше того, что приемлемо для буржуазии, он должен вести политику соглашения с ней. Большевики говорили, что это - либерально-буржуазная теория. Буржуазия стремится совершить преобразование государства по-буржуазному, реформистки, а не революционно, сохраняя по возможности и монархию и помещичье землевладение и т. п. Пролетариат должен вести буржуазно-демократическую революцию до ее конца.

Классовое соотношение сил при буржуазной революции большевики формулировали так - пролетариат, присоединяя к себе крестьянство, нейтрализует либеральную буржуазию и разрушает до конца монархию, средневековье, помещичье землевладение. В союзе пролетариата с крестьянством вообще и обнаруживается буржуазный характер революции, ибо крестьянство вообще есть мелкие производители, стоящие на почве товарного производства. Далее, добавляли тогда же большевики, пролетариат, присоединяя к себе весь полупролетариат (всех эксплуатируемых и трудящихся), нейтрализует среднее крестьянство и ниспровергает буржуазию: в этом состоит социалистическая революция в отличие от буржуазно-демократической. Если в 1905 году Каутский принимал участие в спорах о классовом содержании революции, то сейчас уже нет, прежних революционных заявлений стыдится, боясь выставить на публику своё ренегатство.

Теперь по видом «экономического анализа» Каутский считает необходимым соглашательство рабочих с буржуазией. Первый довод Каутского основывается на том, что основную часть населения России в то время составляло крестьянство. Из этого по его мнению следует то, что пролетариата в России мало и страна к революции не готова. Но он не указал, что эксплуататоров среди них - горстка, а основная масса - эксплуатируемые. Во-вторых, он забыл, что мелкий крестьянский производитель неизбежно колеблется между пролетариатом и буржуазией. Также Каутский считает, что основную полноту власти после революции должно уйти в руки крестьянства, в виду его многочисленности. И мелкобуржуазная часть крестьянства тоже не должна быть обделена привилегиями. А тот факт, что в Советах присутствовали только беднейшие представители крестьянства Каутским критикуется. Также он осуждает тот факт, что большевики начали изымать хлеб у богатых крестьян, отдавая его крестьянам бедным. Также Каутский плачет по спекулянтам и кулакам, которых покарали большевики. В заключение Каутский напоминает про свою «Чистую демократия», тем самым указывает на буржуазный характер своей «революции». Эта точка зрения опиралась на то, что в 1905 году пролетариат и часть буржуазии были по одну сторону баррикад. Ситуация коренным образом изменилась в 1917-м. Во время первой революции Ход революции подтвердил правильность нашего рассуждения. Сначала вместе со "всем" крестьянством против монархии, против помещиков, против средневековья (и постольку революция остается буржуазной, буржуазно-демократической). Затем, вместе с беднейшим крестьянством, вместе с полупролетариатом, вместе со всеми эксплуатируемыми, против капитализма, в том числе против деревенских богатеев, кулаков, спекулянтов, и постольку революция становится социалистическою.

Сначала Советы объединяли крестьянство в целом. Ибо кулаки пользовались необразованностью бедняков и проникали в органы управления. Так было в эпоху двоевластия и Временного правительства. Это и называется колебанием между буржазностью и пролетарской сутью Советов. Октябрьская революция положила этому конец. Но положило начало сопротивлению со стороны буржуазии летом 1918 года, в виде кулацких мятежей и тд. Масло в огонь подлил экономический кризис. Именно это стало причиной ввода вооружённых людей в деревню, с целью слома буржуазного сопротивления. Это ещё более углубляло страну в кризис. Поэтому пришлось создавать комитеты бедноты. Следствием большевистской политики стало то, что на шестом съезде Советов 97% мандатов находилось в руках большевиков, ибо они завладели доверием широких масс бедноты. Завершив буржуазно-демократическую революцию вместе с крестьянством вообще, пролетариат России перешел окончательно к революции социалистической, когда ему удалось расколоть деревню, присоединить к себе ее пролетариев и полупролетариев, объединить их против кулаков и буржуазии, в том числе крестьянской буржуазии. Крестьянство необходимо расколоть, ибо в целом состоянии беднейшие слои подвергались влиянию сельской буржуазии.

Затем Каутский пишет, что отнятые у кулаков сельскохозяйственные угодья стоило бы сдавать крестьянам а аренду, а также сельскохозяйственным рабочим, которых в то время в России было очень немного. В Декретах Советского правительства (при господстве меньшевиков) говорилось, что помещичьи земли переходят в руке волостных комитетов. На основании этого Каутский заявляет, что «крестьяне могут делать с землёй всё, что хотят». Внушая читателям, что большевики капитулировали перед крестьянством в вопросе частной собственности. После чего обвиняет большевиков в радикальных реформах по отношению к частной собственности, придерживаясь реформистских методов. А коллективное сельское хозяйство он считает утопией, в тех условиях, что поставили большевики. Национализация земли, проведенная в России пролетарской диктатурой, наиболее обеспечила доведение до конца буржуазно-демократической революции. А кроме того, национализация земли дала наибольшие возможности пролетарскому государству переходить к социализму в земледелии. В промышленном же плане социализм целесообразно построить на основе крупной капиталистической индустрии. Подытоживает книгу Каутский тем, что завоевания пролетариата большевистскими методами очень сомнительны, а при господстве учредительного собрания люди добились бы большего. А о том, что временщики проводили политику империализма - автор умалчивает.

• Пролетарская революция - социальная и/или политическая революция, в ходе которой рабочий класс (пролетариат) свергает власть буржуазии. Сторонниками осуществления пролетарской революции, как правило, выступают радикальные социалисты, коммунисты и большинство анархистов.

  В марксизме необходимость пролетарской революции является краеугольным камнем и первым шагом к демонтажу капитализма. Марксисты считают, что рабочие всего мира должны объединиться и освободиться от гнёта капитала, чтобы установить «диктатуру пролетариата», которая позволит создать мир без эксплуатации и эксплуататоров, классовых и национальных антагонизмов. Для марксизма несомненно, что только пролетариат способен подготовить и осуществить подобную революцию. С марксистской точки зрения пролетарскии революции неизбежно произойдут во всех капиталистических странах, став частью мировой революции.

  Ленинисты утверждают, что пролетарская революция может быть осуществлена лишь во главе с авангардом из «профессиональных революционеров» - то есть людей полностью посвятивших себя делу коммунизма и революции, которые составляют ядро коммунистического революционного движения. Задача авангарда руководить и организовывать остальную часть рабочего класса до и во время революции, чтобы предотвратить ситуацию, в которой правительство сумеет нанести поражение революционному движению благодаря дисциплине и организации полиции и армии.

  Другие марксисты, такие как люксембургисты согласны с ленинской идеей авангарда, но полагают, что пролетарская революция может быть успешной только если весь рабочий класс - или по крайней мере большая его часть - глубоко вовлечен и в равной степени привержен коммунистическим идеям. С этой целью необходимо построить массовое рабочое движение с очень большим количеством членов.

  Наконец, анархисты-социалисты и либертарные социалисты, хоть и согласны с марксистами в том, что пролетарская революция неизбежна и необходима, не разделяют их точку зрения на обязательность авангарда. Их мнение заключается в том, что революция должна быть децентрализована и не должна иметь центрального руководства (хотя и может иметь местных и временных лидеров). Возражают они и в необходимости в конечном счете установить «диктатуру пролетариата».

Связанные понятия

По вопросу права на проведение русской революции раньше, чем на Западе, раскол в среде российских марксистов был очень глубоким. Он продолжился и после исчерпания в Гражданской войне спора большевиков с меньшевиками – теперь в форме конфликта «национал-большевиков» (собравшихся вокруг Сталина) с «большевиками-космополитами» (которых представлял Троцкий). Об этой стороне расхождений и установках большевиков пишет М. Агурский: «На VI съезде партии, в августе 1917 года, первым высказал их Сталин. При обсуждении резолюции съезда Преображенский предложил поправку, согласно которой одним из условий взятия государственной власти большевиками было наличие пролетарской революции на Западе. Выступая против этой поправки, Сталин заявил, что «не исключена возможность, что именно Россия явится страной, пролагающей путь к социализму… Надо откинуть, – сказал Сталин, – отжившее представление о том, что только Европа может указать нам путь» .

Одновременно с этим капитальным трудом об аграрной программе Ленин продолжал работу над произведением «Аграрный вопрос и «критики Маркса»». В 1907–1908 годах были написаны и опубликованы последние (X–XII) главы этой работы (см. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 222–268). Все это показывает, какое важное значение придавал Ленин разработке и обоснованию аграрной программы революционной рабочей партии, защите и дальнейшему развитию марксистской теории по аграрному, крестьянскому вопросу – о классах и классовой борьбе в деревне, союзе пролетариата с крестьянством под руководством пролетариата, их совместной борьбе против помещиков и капиталистов, за демократию и социализм. Эти вопросы приобретали особую актуальность в эпоху империализма и пролетарских революций . Именно поэтому буржуазные экономисты, реформисты и ревизионисты усилили тогда ожесточенную атаку против марксизма в аграрном вопросе.

На II съезде представители РСДРП разделились на большевиков во главе с В. И. Лениным и меньшевиков во главе с Ю. О. Мартовым и Г. В. Плехановым. В основе разногласий лежали разные концепции партийного строительства. В. Ленин требовал создания строго централизованной партии, состоящей из профессиональных революционеров, которые должны увести рабочий класс с пути экономической борьбы, привить ему социалистическое сознание и подтолкнуть к осуществлению пролетарской революции , т. е. создания кадровой партии в классическом понимании этого термина. Ю. Мартов, напротив, был сторонником создания демократической организации европейского типа – массовой партии. Кстати, такой стала КПСС через несколько десятков лет.

…Группа «Месаме-даси» не была однородной по своему политическому направлению. Большинство «Месаме-даси» во главе с Жордания, представляло группу «легального марксизма», которая в своих произведениях по целому ряду основных вопросов революционного движения пролетариата искажала учение революционного марксизма, вульгаризировала марксизм и окрашивала его в националистические тона. Ной Жордания и большинство «Месаме-даси» отрицали идею гегемонии пролетариата в революционном движении и необходимость пролетарской революции и диктатуры пролетариата.

Вопрос о трудящихся массах мелкой буржуазии, городской и сельской, вопрос о завоевании этих масс на сторону пролетариата является важнейшим вопросом пролетарской революции . Кого поддержит в борьбе за власть трудовой люд города и деревни, буржуазию или пролетариат, чьим резервом станет он, резервом буржуазии или резервом пролетариата, – от этого зависит судьба революции и прочность диктатуры пролетариата. Революции 1848 г. и 1871 г. во Франции погибли, главным образом потому, что крестьянские резервы оказались на стороне буржуазии. Октябрьская революция победила потому, что она сумела отобрать у буржуазии ее крестьянские резервы, она сумела завоевать эти резервы на сторону пролетариата и пролетариат оказался в этой революции единственной руководящей силой миллионных масс трудового люда города и деревни.

И ведь это представление Энгельса, сложившееся к 1858 году, было вполне устойчивым. 12 сентября 1882 г. он пишет Каутскому, что «рабочие преспокойно пользуются вместе с ними [буржуазией] колониальной монополией Англии и ее монополией на всемирном рынке». Как же в таких условиях Энгельс мог требовать от русских, чтобы они дожидались пролетарской революции в Англии? Из его же собственных утверждений прямо следовало, что уповать на пролетарскую революцию в метрополии капитализма не приходилось, а революция в странах периферийного капитализма, к которым относилась и Россия, неизбежно приобретала не только антикапиталистический, но и национально-освободительный характер.

С начала развития левой социал-демократии (большевизма) лидеры этого движения делали упор на пролетарскую революцию в Германии. Большевики-ленинцы считали, что революция в Россию придет через революции в наиболее промышленно развитых странах, на первое место среди них они ставили Германию. В конце XIX – начале XX в. это была страна с наиболее организованным рабочим классом, с самой многочисленной и авторитетной социал-демократической партией. В своих работах, написанных в начале Первой мировой войны, В. Ленин призывал к поражению России в войне и созданию условий для революции сначала в Германии, а затем в России.

Классическая работа товарища Сталина «Об основах ленинизма» вооружила коммунистов оружием марксистско-ленинской теории в вопросах пролетарской революции , диктатуры пролетариата, победы социализма в одной стране, национально-освободительного движения в колониальных и полуколониальных странах и т. д.

При Сталине многих судили как «изменников родины», к коим он причислял и тех, кто рассматривал Россию как базу для мировой революции. Догадка у него была такая: эти силы после поражения идеи мировой революции и отката ее к границам СССР должны были обязательно встать на путь совместных усилий с ведущими западными финансистами. На путь, который привел их к служению мировому финансовому капиталу. Их следовало ликвидировать даже по тогдашним законам о валютных операциях. К марту 1938 года Сталин физически уничтожил всех соратников Ленина, всех, кто помнил, что Ильич так и умер доктринером мировой пролетарской революции , ради которой и было создано первое «Отечество мирового пролетариата» – СССР. Все, мечтающие о возрождении Советского Союза, ратуют за возрождение империи мирового пролетариата. Это сегодня звучит несерьезно.

Ленин писал: «Социал-демократия никогда не смотрела и не смотрит на войну с сентиментальной точки зрения. Бесповоротно осуждая войну как зверские способы решения споров человечества, социал-демократия знает, что войны неизбежны, пока общество делится на классы, пока существует эксплуатация человека человеком. А для уничтожения этой эксплуатации нам не обойтись без войны, которую начинают всегда и повсюду сами эксплуатирующие, господствующие и угнетающие классы». Это было написано в 1905 году; позднее, в статье «Военная программа пролетарской революции », глубочайшим образом проанализировав классовую борьбу, Ленин заявит: «Кто признает борьбу классов, тот не может не признавать гражданских войн, которые во всяком классовом обществе представляют естественное, при известных обстоятельствах неизбежное продолжение, развитие и обострение классовой борьбы. Все великие революции подтверждают это. Отрицать гражданские войны или забывать о них – значило бы впасть в крайний оппортунизм и отречься от социалистической революции».

О сути своего видения пути развития СССР Сталин открыто заявил в докладе «К итогам работы XIV конференции РКП(б)», сделанном 9 мая 1925 г. Как и все остальные члены узкого руководства, он признал единственной целью индустриализацию. Обосновал ее привычными ссылками на Ленина, на его слова, что «окончательной» победа большевиков станет только тогда, «когда страна будет электрифицирована, когда под промышленность, сельское хозяйство и транспорт будет подведена техническая база крупной промышленности». Заодно Сталин постарался сыграть не только на разуме, но и на чувствах, использовав сохранившиеся утопические надежды и ожидания практически всего населения, но особенно наиболее ортодоксальных коммунистов, большей частью левых по убеждениям, остававшихся в душе противниками политики НЭПа, политики «отступления». Сталин отважился установить, но опять же ссылаясь на Ленина, прикрываясь им, примерную дату победы пролетарской революции во всемирном масштабе: ее можно ожидать через 10–20 лет… «правильных отношений с крестьянством».

Главное, однако, состоит в том, что именно в петровское время обозначилась пропасть между дворянским сословием и трудовой массой населения, прежде всего крестьянством. Поляризация интересов помещиков и крестьян – основная ось, вокруг которой на протяжении двух веков вращались противоречия российской действительности, разрешившиеся в конечном счете крушением царской России. Даже в момент ее падения крестьянский вопрос имел первостепенное значение, а участие крестьян в революционных событиях во многом предопределило их исход. И после Октябрьской революции с точки зрения «социальных целей» крестьянство, по признанию В. И. Ленина, – «самое главное». Можно согласиться с политологом О. Ариным, полагающим, что «Октябрьская революция была совершена рабочими и солдатами, в последнем случае – фактически крестьянами. Крестьяне и защитили ее в годы Гражданской войны. По форме это была пролетарская революция , а по сути – крестьянская». Так завершилась драматическая история социальной несправедливости по отношению к русскому крестьянству, у истоков которой стоит Петр I. Вот почему он является государственным деятелем, вложившим свою лепту в историческую подготовку большевистской революции.

В годы военного коммунизма Троцкий занял позицию изоляционизма вследствие усилившихся опасений по поводу непосредственной колонизации России. В работе «Итоги и перспективы» он наглядно показал, что по своей природе международная торговля и зарубежные инвестиции должны способствовать экономическому росту. В соответствии со своей теорией империализма национальным государствам он предрекал экономический крах. Похоже, и в том, и в другом случае он имел в виду, что социалистическая экономика в отдельной стране может привести к историческому регрессу. Основная проблема состояла в том, что проведенный Троцким анализ империализма позволял сделать весьма противоречивые выводы. В принципе, торговля и импорт капитала могли бы ускорить экономический рост, однако теперь они рассматривались Троцким как главные инструменты империалистической эксплуатации. Продолжение конкуренции между капиталистическими странами означало, что Европа не сможет удовлетворить экономические требования России. По мнению Троцкого, если на Западе не произойдет пролетарская революция , Европа будет обречена на состояние «перманентной войны», и весь европейский континент превратится в кладбище24. Он считал, что если кошмар империалистического ада приведет к продолжительному подавлению рабочего класса, то Запад неизбежно придет к загниванию, упадку и к новому варварству23. Прежде чем буржуазные милитаристы приведут свои страны к окончательному краху, они, забыв на какое-то время о существующих различиях, могут объединиться, выступить единым фронтом и уничтожить социалистическую Россию. Контакт с Западом будет означать конец социалистической независимости.

Важно проследить и за позицией В. И. Ленина в январе-феврале 1917 года. В нейтральной Швейцарии, оторванный от России, Ленин внимательно следил за событиями в России, в Европе и во всем мире. Конечно, он ждал революции и в России и во всей Европе и делал все, что было в его силах, чтобы приблизить этот революционный взрыв. Ленин был уверен, что мировая война кончится революцией в большинстве стран Европы, но он, конечно, не мог предвидеть конкретного хода политических и военных событий. Ленин хорошо видел, что именно Россия является наиболее слабым звеном среди воюющих стран, и он тщательно продумывал возможные альтернативы развития событий. Часто ссылаются в этой связи на доклад Ленина для швейцарской молодежи об уроках революции 1905 года. В этом докладе в январе 1917 года Ленин, в частности, говорил: «Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией. Чудовищные ужасы империалистической войны, муки дороговизны повсюду порождают революционное настроение. Господствующие классы все больше и больше попадают в тупик, из которого без величайших потрясений они вообще не могут найти выхода. Ближайшие годы как раз в связи с этой хищнической войной приведут в Европе к народным восстаниям под руководством пролетариата против власти финансового капитала, против крупных банков, против капиталистов, и эти потрясения не могут закончиться ничем иным, как только экспроприацией буржуазии и победой социализма. Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу высказать надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции ».

Однако не верил он и в возможность перехода народов докапиталистических обществ к социализму, минуя капитализм, в ходе национально-освободительных революций. Ленин, как мы видели, считал такой путь возможным. Сталин утверждал, что говорить «о возможности мирного перехода в Китае [в 1927 г. – А. Д., И. Ф.] от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской – это ошибка» .

В конце 1920-х годов были еще попытки замутить воду в Афганистане. Ими непосредственно руководил видный советский военачальник Виталий Примаков. Была народная революция в Монголии 1921 года при непосредственной поддержке советских войск. В 1920 году в Петрограде собрался II конгресс Коминтерна, на котором были поставлены задачи мирового коммунистического движения: свержение капитализма, повсеместное установление диктатуры пролетариата, создание Всемирной Советской Республики. «Наше дело есть дело всемирной пролетарской революции , дело создания Всемирной Советской Республики», – провозглашал Ленин.

Принудительный (по отношению к экспроприируемому классу) характер исходных социально-структурных реформ ни в коей мере не является особенностью победившей пролетарской революции (диктатуры пролетариата). Такой же характер носят эти реформы, когда осуществляются победившей буржуазной революцией (буржуазной диктатурой).

Разрабатывая свою гениальную теорию, Ленин опирался на идеи Маркса о непрерывной революции, о сочетании крестьянского революционного движения с пролетарской революцией . Он развил дальше идеи Маркса, создав стройную теорию перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую революцию.

Важнейшим решением конференции было решение об изгнании меньшевиков-ликвидаторов из партии. Этим решением конференция выразила волю всей партии. Разрабатывая организационные принципы партии нового типа, Ленин учил, что партия, как руководящая организация рабочего класса, сильна своей сплоченностью, идейным и организационным единством своих рядов; единство партии исключает существование фракций и группировок, требует от всех организаций партии, всех ее членов осуществления партийных решений в практической деятельности. Он подчеркивал, что без борьбы с оппортунизмом, без разгрома меньшевиков-ликвидаторов, отзовистов и троцкистов партия не сможет сохранить единство и дисциплину, не сможет выполнить роли организатора и руководителя пролетарской революции . Конференция приняла написанный Лениным проект резолюции «О ликвидаторстве и о группе ликвидаторов». В резолюции сказано, что группа ликвидаторов своим поведением «окончательно поставила себя вне партии», что партия должна вести борьбу с ликвидаторством, «разъяснять весь его вред для дела освобождения рабочего класса и напрячь все силы для восстановления и укрепления нелегальной РСДРП» (стр. 152).

По собственному признанию Плеханова, эпохой в его жизни стало чтение «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса. Он «тотчас же решил его перевести на русский язык», что окончательно закрепило его решение стать марксистом. При переводе Плеханову пришлось заняться выработкой научной марксистской терминологии, поскольку первый перевод «Манифеста», сделанный, как полагают, М. А. Бакуниным в 1869 г., имел существенные недостатки: перевод текста нередко давался приблизительный и с ошибками, целый ряд терминов был переведен на русский язык неадекватно. (Например, понятие «класс» переводилось как «сословие», «классовые противоречия» как «сословные различия», «открытое восстание» заменялось словом «бунт» и т. д.) В конце 1881 г. Плеханов приступил к переводу «Манифеста». По его просьбе, переданной через П. Л. Лаврова, К. Маркс написал предисловие к русскому изданию. В нем говорилось о возможности сокращенного, минуя капиталистическую стадию, пути продвижения России к социализму: «Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития». Русский перевод «Манифеста» вышел из печати в мае 1882 г. В предисловии Плеханов выдвинул в качестве насущной задачу создания организации русского рабочего класса.

В период контрреволюции (1907–1917 гг.), когда руководство национальным движением сосредоточивалось в руках туземной буржуазии, она еще откровеннее, чем русские либералы, искала соглашения с монархией. Польские, прибалтийские, татарские, украинские, еврейские буржуа соревновались на поприще империалистского патриотизма. После февральского переворота они прятались за спиною кадетов или, по примеру кадетов, за спиною своих национальных соглашателей. На путь сепаратизма буржуазия окраинных наций становится к осени 1917 года не в борьбе с национальным гнетом, а в борьбе с надвигавшейся пролетарской революцией

В период контрреволюции (1907–1917 гг.), когда руководство национальным движением сосредоточивалось в руках туземной буржуазии, она еще откровеннее, чем русские либералы, искала соглашения с монархией. Польские, прибалтийские, татарские, украинские, еврейские буржуа соревновались на поприще империалистского патриотизма. После Февральского переворота они прятались за спиною кадетов или, по примеру кадетов, за спиною своих национальных соглашателей. На путь сепаратизма буржуазия окраинных наций становится к осени 1917 года не в борьбе с национальным гнетом, а в борьбе с надвигавшейся пролетарской революцией . В общем итоге буржуазия угнетенных наций обнаружила никак не меньшую враждебность по отношению к революции, чем великорусская буржуазия.

История Гражданской войны в России, по общему мнению, началась с Октябрьской революции. Различаются только оценки этого события, от восторженного восклицания любимца большевистской партии Н. Бухарина: «Пролетарская революция есть… разрыв гражданского мира – это есть гражданская война… в огне гражданской войны сгорает общенациональный фетиш», до обвинительных слов премьер-министра Временного правительства А. Керенского: «Насильственный захват большевиками государственного аппарата в ноябре открыл в России период гражданской войны и террора…»{1}

В противоположность представителям «легального марксизма», которые всячески прикрашивали капитализм и превозносили буржуазию, Ленин подчеркивал, что капитализм представляет собой исторически преходящий строй, что его историческая роль заключается в создании материальных предпосылок и субъективных факторов пролетарской революции , перехода к социализму.

Троцкисты в свое время собирались бросить Россию в топку мировой пролетарской революции . Неотроцкисты, либерал-реформаторы, толкнули ее в плавильный котел глобализации. Глобализм делит народы на категории избранных и отверженных цивилизацией изгоев, одним от нее достается все, другим – объедки с барского стола. Идеология глобализма является новой формой фашизма, который широким фронтом наступает по всей планете. Глобализм на практике – это новая мировая война, которая ведется холодным, информационно-психологическим оружием и горячим там, где иного не дано.

Корниловское наступление на Петроград в августе – сентябре 1917 г., явившееся походом буржуазно-помещичьей контрреволюции против революционного пролетариата России, знаменовало собой начало кровопролитной Гражданской войны. Это наступление было ликвидировано прежде, чем смогло вылиться в определенные реальные формы. Последняя попытка белой гвардии завладеть Петроградом в октябре 1919 г., совпавшая по времени с переходом в решительное наступление на Москву южной контрреволюции, была уже, по существу, агонией белого дела, ее предсмертными судорогами и увенчалась победой пролетарской революции .

Несмотря на заявленный выше критический аспект разговора, считаю себя обязанным, прежде всего, отметить некоторые из ряда бесспорных научных достижений составителей проекта. Весьма впечатляют оценки места и роли Великого Октября, столетие которого готовится ныне отметить всё прогрессивное человечество. Пролетарская революция в России означала появление и утверждение принципиально невиданного ранее мироустройства, открывающего перспективы новой эры, подлинной истории человеческого прогресса. Именно в этом состоит главный вывод Программы ВКП(б) 1919 года и проекта 1947 года, весьма квалифицированно преподнесённый широкой аудитории профессором В.В. Трушковым.

Под этим заглавием я начал писать брошюру*, посвященную критике только что вышедшей в Вене брошюры Каутского: «Диктатура пролетариата». Но ввиду того, что моя работа затягивается, я решил просить редакцию «Правды» дать место краткой статье на ту же тему.

Более чем четырехлетняя изнурительнейшая и реакционная война сделала свое дело. В Европе чувствуется дыхание нарастающей пролетарской революции - и в Австрии, и в Италии, и в Германии, и во Франции, даже в Англии (крайне характерны, например, в июльской книжке архиоппортунистического «Социалистического Обозрения» 44 , редактируемого полулибералом Рамсеем Макдональдом, «Признания капиталиста»).

И в такой момент вождь II Интернационала, господин Каутский, выпускает книгу о диктатуре пролетариата, т. е. о пролетарской революции, книгу во сто раз более позорную, более возмутительную, более ренегатскую, чем знаменитые «Предпосылки социализма» Бернштейна. Почти 20 лет прошло со времени издания этой ренегатской книги, и теперь является повторение, усугубление ренегатства Каутским!

Ничтожная часть книги посвящена собственно русской большевистской революции. Каутский повторяет целиком меньшевистские премудрости, так что русский рабочий встретил бы это только гомерическим хохотом.

* См. настоящий том, стр. 235-338. Ред.

102 В. И. ЛЕНИН

Представьте себе, например, что «марксизмом» называется пересыпанное цитатами из полулиберальных сочинений полулиберала Маслова рассуждение о том, как богатые крестьяне стараются прибрать себе землю (ново!), как им выгодны высокие цены на хлеб, и т. п. А рядом с этим пренебрежительное, совсем уже либеральное, заявление нашего «марксиста»: «Бедный крестьянин признается здесь» (т. е. большевиками в Советской республике) «постоянным и массовым продуктом социалистической аграрной реформы «диктатуры пролетариата»» (стр. 48 брошюры К.).

Не правда ли, хорошо? Социалист, марксист, старается нам доказать буржуазный характер революции и при этом высмеивает, совершенно в духе Маслова, Потресова и кадетов, организацию бедноты в деревне.

«Экспроприации богатых крестьян вносят лишь новый элемент беспокойства и гражданской войны в процесс производства, который для своего оздоровления настоятельно требует спокойствия и безопасности» (стр. 49).

Невероятно, но факт. Это буквально сказано Каутским, а не Савинковым и не Милюковым!

В России мы столько уже раз видали, как «марксизмом» прикрываются защитники кулаков, что Каутский нас не удивит. Может быть, для европейского читателя придется подробнее остановиться на этом подлом прислужничестве буржуазии и либеральной боязни гражданской войны. Русскому рабочему и крестьянину достаточно указать пальцем на это ренегатство Каутского - - и пройти мимо.

Едва ли не девять десятых книги Каутского посвящены общему теоретическому вопросу первейшей важности: вопросу об отношении диктатуры пролетариата к «демократии». И тут-то всего яснее полный разрыв Каутского с марксизмом.

Каутский уверяет своих читателей - с совершенно серьезным и чрезвычайно «ученым» видом, - что под «революционной диктатурой пролетариата» Маркс разу-

ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ 103

мел не «форму правления», исключающую демократию, а состояние , именно: «состояние господства». Господство же пролетариата, как большинства населения, возможно при строжайшем соблюдении демократии, и, например, Парижская Коммуна, которая была как раз диктатурой пролетариата, была выбрана всеобщим голосованием. А что Маркс не имел в виду, говоря о диктатуре пролетариата, «формы правления» (или формы правительства, Regierungsform), это-де «доказывается уже тем, что он, Маркс, считал возможным для Англии и Америки переход (к коммунизму) мирным, т. е. демократическим путем» (20-21 стр.).

Невероятно, но факт! Каутский рассуждает именно так и громит большевиков за нарушение «демократии» в их конституции, во всей их политике, проповедует изо всех сил, по всем поводам, «демократический, а не диктаторский метод».

Это - полнейший переход на сторону тех оппортунистов (вроде немецких Давида, Кольба и других столпов социал-шовинизма, или английских фабианцев 45 и независимцев 46 , или французских и итальянских реформистов), которые говорили прямее и честнее, что не признают учения Маркса о диктатуре пролетариата, ибо оно-де противоречит демократизму.

Это - полное возвращение к тому взгляду домарксистского немецкого социализма, что-де мы стремимся к «свободному народному государству», взгляду мещанских демократов, не понимавших, что всякое государство есть машина для подавления одного класса другим классом.

Это - полное отречение от революции пролетариата, на место которой ставится либеральная теория «завоевания большинства», «использования демократии»! Все, что сорок лет, с 1852 по 1891 год, проповедовали и доказывали Маркс и Энгельс о необходимости для пролетариата «разбить» буржуазную государственную машину, целиком забыто, извращено, выкинуто за борт ренегатом Каутским.

Разбирать подробно теоретические ошибки Каутского значило бы повторять то, что сказано мной

104 В. И. ЛЕНИН

в «Государстве и революции»*. В этом здесь нет надобности. Укажу лишь вкратце:

Каутский отрекся от марксизма, забывши, что всякое государство есть машина подавления одного класса другим и что самая демократическая буржуазная республика есть машина для угнетения пролетариата буржуазией.

Не «формой правления», а государством иного типа является диктатура пролетариата, пролетарское государство, машина для подавления буржуазии пролетариатом. Подавление необходимо потому, что буржуазия окажет всегда бешеное сопротивление ее экспроприации.

(Ссылка на то, что Маркс в 70-х годах допускал возможность мирного перехода к социализму в Англии и Америке 47 , есть довод софиста, то есть, проще говоря, мошенника, который жульничает при помощи цитат и ссылок. Во-1-х, эту возможность Маркс и тогда считал исключением. Во-2-х, тогда не было еще монополистического капитализма, т. е. империализма. В-3-х, именно в Англии и Америке не было тогда - (теперь есть) - военщины как главного аппарата буржуазной государственной машины.)

Где есть подавление, там не может быть свободы, равенства и проч. Поэтому Энгельс и говорил: «пока пролетариат еще нуждается в государстве, он нуждается в нем не в интересах свободы, а в интересах подавления своих противников; а когда становится возможным говорить о свободе, тогда государство, как таковое, перестает существовать» 48 .

Буржуазная демократия, ценность которой для воспитания пролетариата и обучения его к борьбе бесспорна, всегда узка, лицемерна, лжива, фальшива, всегда остается демократией для богатых, обманом для бедных.

Пролетарская демократия подавляет эксплуататоров, буржуазию - и потому не лицемерит, не обещает им свободы и демократии - а трудящимся дает на -

* См. Сочинения, 5 изд., том 33. Ред.

ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ 105

стоящую демократию. Только Советская Россия дала пролетариату, и всему гигантскому трудящемуся большинству России, невиданную, невозможную и немыслимую ни в одной буржуазной демократической республике свободу и демократию, отняв, например, дворцы и особняки у буржуазии (без этого свобода собраний - лицемерие), отняв типографии и бумагу у капиталистов (без этого свобода печати для трудящегося большинства нации есть ложь), заменив буржуазный парламентаризм демократической организацией Советов, в 1000 раз более близких к «народу», более «демократичных», чем самый демократичный буржуазный парламент. И так далее.

Каутский выкинул за борт... «классовую борьбу» в применении к демократии! Каутский стал форменным ренегатом и лакеем буржуазии.

Мимоходом нельзя не отметить нескольких перлов ренегатства.

Каутский вынужден признать, что советская организация имеет не только русское значение, а мировое, что она принадлежит к «важнейшим явлениям нашего времени», что она обещает приобрести «решающее значение» в грядущих великих «битвах между капиталом и трудом». Но - повторяя премудрость меньшевиков, благополучно перешедших на сторону буржуазии против пролетариата, - Каутский «умозаключает»: Советы хороши как «организации борьбы», а не как «государственные организации».

Великолепно! Организуйтесь в Советы, пролетарии и беднейшие крестьяне! Но - боже упаси! - не смейте побеждать! не вздумайте победить! Как только вы победите буржуазию, так вам тут и капут, ибо «государственными» организациями в пролетарском государстве вы быть не должны. Вы должны, именно после вашей победы, распуститься!!

О, великолепный «марксист» Каутский! О, бесподобный «теоретик» ренегатства!

106 В. И. ЛЕНИН

Перл номер второй. Гражданская война есть «смертельный враг» «социальной революции», ибо она, как мы уже слышали, «нуждается в спокойствии» (для богатых?) «и в безопасности» (для капиталистов?).

Пролетарии Европы! Не думайте о революции, пока вы не найдете такой буржуазии, которая бы не наняла против вас для гражданской войны Савинкова и Дана, Дутова и Краснова, чехословаков и кулаков!

Маркс в 1870 году писал: главная надежда, что война обучила французских рабочих владеть оружием 49 . «Марксист» Каутский от 4-летней войны ждет не применения рабочими оружия против буржуазии (упаси боже! это, пожалуй, не совсем «демократично»), а... заключения добренького мира добренькими капиталистами!

Перл номер третий. Гражданская война имеет еще одну неприятную сторону: тогда как в «демократии» есть «охрана меньшинства» (которую - заметим в скобках - так хорошо испытали на себе французские защитники Дрейфуса или Либкнехты, Маклины, Дебсы в последнее время), - гражданская война (слушайте! слушайте!) «грозит потерпевшему поражение полным уничтожением».

Ну, разве же не настоящий революционер этот Каутский? Он всей душой за революцию... только такую, чтобы не было серьезной борьбы, грозящей уничтожением! Он вполне «преодолел» старые ошибки старого Энгельса, который с восторгом воспевал воспитательное действие насильственных революции 50 . Он, как «серьезный» историк, вполне отрекся от заблуждений тех, кто говорил, что гражданская война закаляет эксплуатируемых, учит их создавать новое общество без эксплуататоров.

Перл номер четвертый. Была ли исторически велика и полезна диктатура пролетариев и мещан в революции 1789 года? Ничего подобного. Ибо пришел Наполеон. «Диктатура низших слоев выравнивает путь к диктатуре сабли» (стр. 26). - - - Наш «серьезный» историк - как и все либералы, в лагерь коих он перешел, - твердо уверен, что в странах, не видавших «диктатуры низших слоев» - например, в Германии, диктатуры

ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ 107

сабли не было. Германия никогда не отличалась от Франции более грубой, более подлой диктатурой сабли, - это все клевета, придуманная Марксом и Энгельсом, которые бессовестно лгали, говоря, что до сих пор в «народе» Франции больше свободолюбия и гордости угнетенных, чем в Англии или Германии, и что Франция обязана этим именно своим революциям.

Но довольно! Надо бы написать особую брошюру, чтобы перебрать все перлы ренегатства у подлого ренегата Каутского.

На «интернационализме» господина Каутского нельзя не остановиться. Нечаянно Каутский пролил на него яркий свет, - именно тем, что изобразил в самых сочувственных выражениях интернационализм меньшевиков, которые ведь тоже циммервальдисты 51 , - уверяет сладенький Каутский, - которые ведь «братья» большевиков, не шутите!

Вот это сладенькое изображение «циммервальдизма» меньшевиков:

«Меньшевики хотели всеобщего мира. Они хотели, чтобы все воюющие приняли лозунг: без аннексий и контрибуций. Пока это не достигнуто, русская армия должна была, по их мнению, стоять в боевой готовности...» А худые большевики «дезорганизовывали» армию и заключили худой Брестский мир... И Каутский говорит яснее ясного, что надо было оставить учредилку, не надо было брать власть большевикам.

Итак, интернационализм состоит в том, что надо поддерживать «свое» империалистское правительство, как поддерживали меньшевики и эсеры Керенского, прикрывать его тайные договоры, обманывая народ сладенькой фразой: мы-де «требуем» от зверей, чтобы они стали добрыми, мы «требуем» от империалистских правительств, чтобы они «приняли лозунг без аннексий и контрибуций».

По мнению Каутского, в этом состоит интернационализм.

А по нашему мнению, это полное ренегатство.

108 В. И. ЛЕНИН

Интернационализм состоит в разрыве со своими социал-шовинистами (т. е. оборонцами) и со своим империалистским правительством, в революционной борьбе против него, в свержении его, в готовности идти на величайшие национальные жертвы (даже и на Брестский мир), если это полезно развитию интернациональной рабочей революции.

Мы прекрасно знаем, что Каутский и его компания (вроде Штребеля, Бернштейна и т. п.) были очень «возмущены» заключением Брестского мира: они бы хотели, чтобы мы сделали «жест»... отдающий в России моментально власть в руки буржуазии! Эти тупоумные, но добренькие и сладенькие немецкие мещане руководились не тем, чтобы пролетарская Советская республика, первая в мире революционно свергнувшая свой империализм, продержалась до революции в Европе, раздувая пожар в других странах (мещане боятся пожара в Европе, боятся гражданской войны, нарушающей «спокойствие и безопасность»). Нет. Они руководились тем, чтобы во всех странах держался мещанский национализм, объявляющий себя «интернационализмом» за свою «умеренность и аккуратность». Пусть бы русская республика оставалась буржуазной и... дожидалась... Тогда бы все на свете были добрыми, умеренными, незавоевательными мещанами-националистами, и в этом как раз состоял бы интернационализм!

Так думают каутскианцы в Германии, лонгетисты во Франции, независимцы (I. L. Р.) в Англии, Турати и его «братья» по ренегатству в Италии и так далее и тому подобное.

Теперь уже лишь круглые дураки могут не видеть, что мы были не только правы, свергая свою буржуазию (и ее лакеев, меньшевиков и эсеров), но были правы также, заключая Брестский мир после того, как открытый призыв к общему миру, поддержанный публикацией и разрывом тайных договоров, был отклонен буржуазией Согласия (Антанты). Во-1-х, если бы мы не заключили Брестского мира, мы сразу отдали бы власть русской буржуазии и тем повредили величайшим образом

ПРОЛЕТАРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РЕНЕГАТ КАУТСКИЙ 109

всемирной социалистической революции. Во-2-х, ценою национальных жертв, мы сохранили такое интернациональное революционное влияние, что теперь вот прямо подражает нам Болгария, кипит Австрия и Германия, ослаблены оба империализма, а мы окрепли и начали создавать настоящую пролетарскую армию.

Из тактики ренегата Каутского вытекает, что немецкие рабочие должны теперь защищать отечество, вместе с буржуазией, и бояться больше всего немецкой революции, ибо англичане могли бы ей навязать новый Брест. Это и есть ренегатство. Это и есть мещанский национализм.

А мы говорим: завоевание Украины было величайшей национальной жертвой, а пролетариев и беднейших крестьян Украины оно закалило и усилило , как революционных борцов за интернациональную рабочую революцию. Украина пострадала - интернациональная революция выиграла, «развратив» немецкое войско, ослабив немецкий империализм, сблизив немецких, украинских и русских рабочих революционеров.

Было бы, конечно, «приятнее», если бы мы простой войной могли свергнуть и Вильгельма и Вильсона. Но это бредни. Свергнуть их внешней войной мы не можем. А двинуть вперед их внутреннее разложение мы можем. Мы достигли этого советской, пролетарской, революцией в громадных размерах.

Еще больше достигли бы такого успеха немецкие рабочие, если бы пошли на революцию, не считаясь с национальными жертвами (только в этом и состоит интернационализм), если бы они сказали (и делом подтвердили), что для них интерес международной рабочей революции выше целости, безопасности, спокойствия того или другого, и именно своего, национального государства.

Величайшая беда и опасность Европы в том, что в ней нет революционной партии. Есть партии предателей, вроде Шейдеманов, Реноделей, Гендерсонов,

110 В. И. ЛЕНИН

Веббов и К 0 , или лакейских душ вроде Каутского. Нет партии революционной.

Конечно, могучее революционное движение масс может выправить этот недостаток, но он остается великой бедой и великой опасностью.

Поэтому всячески надо разоблачать ренегатов, вроде Каутского, поддерживая этим революционные группы действительно интернационалистских пролетариев, которые есть во всех странах. Пролетариат отвернется быстро от предателей и от ренегатов и пойдет за этими группами, воспитает себе из них своих вождей. Недаром воет буржуазия всех стран о «мировом большевизме».

Мировой большевизм победит мировую буржуазию.

Печатается по рукописи